Отмена продовольственных карточек после войны. Отмена карточной системы в ссср после войны

Причина заключалась в росте цен на продук­ты питания и их остром дефиците, вызванном усиленным спросом на предметы продовольствия со стороны армии и их масштабными государственными заготовками (см. Заготовки сельскохозяйственной продукции государственные). Появлению карточной системы предшествовало введение регулирования губерна­торами и городскими управами цен на предметы первой необхо­димости в соответствии с циркуляром Министерства внутренних дел от 31 июля 1914. В 1915 в городах возникли комиссии по регу­лированию цен и продовольственные отделы. Органы городского самоуправления развернули самостоятельные заготовки с целью сдержать рост дороговизны. Заготовленные товары продавались насе­лению с минимальными наценками. Это не принесло ожидаемого эффекта, а только усилило ажиотаж на рынке. Во второй половине 1915-16 продовольственные управы городов начали нормирован­ное распределение товаров по продовольственным карточкам. По мере увеличения набора товаров, отпускаемых по карточкам, в большинстве городов появились целые продовольственные книжки, удостоверявшие право горожан на ежемесячное получе­ние в городских лавках определенного количества различных товаров.

В 1917 карточная система охватывала широкую номенклатуру товаров - сахар, мука, крупа, соль, мыло, спички и другое. Круг то­варов, распределяемых по карточкам, и нормы снабжения со временем могли меняться. В 1917 сельское население стало получать по карточкам сахар и некоторые другие товары через кооперативные продовольственные лавки. В сельской местности карточная система в годы Граж­данской войны не получила широкого распространения. В городском снабжении она, напротив, укрепилась. К нормиро­ванным товарам добавились водка, ткани, обувь. Во многих городах снабжали по карточкам мануфактурой, рыбой, мясом, овощами, керосином, дровами и др. Но выдача нормированных товаров осуществлялась крайне нерегу­лярно. Часто карточки не отоваривали из-за отсутствия запасов, выдавали товары по сниженным нормам, взамен одних товаров выдавали другие. Карточная система открывала широ­кие возможности для злоупотреблений. По сообщениям прессы, не только работники городских лавок, но и руководи­тели продовольственных управ, отвечающие за организацию закупок продо­вольствия, оказывались причастны к спекуляции. Населе­ние возмущали факты, когда карточки не отоваривались, а отсутствующие в городских лавках товары свободно продава­лись на рынке по спекулятивным ценам. Другим поводом для недовольства становилась сама организация распределения. До потребителей многие товары доходили ненадлежащего качест­ва, их получение часто было связано с простаиванием в больших очередях. Тем не менее подавляющая часть на­селения требовала ужесточения карточной системы.

В 1929 в городах СССР, в том числе расположенных в восточных регионах, введена нормированная продажа хлеба и других продовольственных товаров. Государство, искусственно поддерживая закупочные цены на зерно и другие виды сельскохозяйственной продукции на низком уровне, спровоцировало в 1927/28 хозяйственном году хлебный кризис. Перебои в снабжении хлебом в городских поселениях Урала, Сибири и Дальнего Востока возникли уже в 1928.

С введением карточек городское население разделялось на 4 категории: в 1-ю входили рабочие, пайщики пот­ребительской кооперации ; во 2-ю - рабочие, не состоявшие ее членами; в 3-ю - служащие, члены потребительской коопера­ции ; в 4-ю - дети, иждивенцы и все остальные. По по­вышенным нормам и в первую очередь снабжались те, кто имел карточки 1-й категории. Лишенные избирательных прав, не получали карточек. С 1931 было введено обес­печение населения по спискам (особый список, списки № 1, 2, 3), в которые местные власти включали различные ка­тегории населения. Деление осуществлялось не только по социальной принадлежности людей, но и по степени при­оритетности, важности их труда в общем народнохозяйственном комплексе, в жизни общества. Установленные нормы полу­чения продуктов по карточкам должны были обеспечи­вать необходимый минимум потребления. По карточке рабочего, включенного в список № 1, можно было ку­пить 800 г хлеба в день, 4,4 кг мяса, 2,5 кг рыбы, 3 кг крупы, 1,5 кг сахара, 400 г масла, 10 шт. яиц в месяц. Но «отоварить» карточки, т. е. выкупить продукты по этим нормам, удавалось далеко не всегда. Поступавших в сибирские города товарных ресурсов, как правило, не хватало, нормы выдачи сокращались, в магазинах необходимо было выстоять огромные очереди. Часто срок действия карточки оканчивался раньше, чем ее удавалось «отова­рить». В 1929-30 были введены карточки не только на продовольствие, но и на промышленные изделия повседневного спроса. Свободно купить любые товары в системе государственной торговли стало невозможно.

Данные о структуре розничного товарооборота отражают низкий уровень жизни городского населения Сибири в 1930-е гг. Покупки продовольствия составляли в общем товаро­обороте в 1933-37 56-60%, в том числе около 1/3 всех затрат на продовольственные товары шло на водку и другие алкогольные напитки. Из промышленных товаров, составлявших 40-44% розничного то­варооборота, покупались в основном готовая одежда, обувь, ткани, на покупки мебели приходилось только 0,5%, культтоваров - 4%.

Нормированное распределение товаров породило осо­бую систему торговли : закрытые рабочие кооперативы (ЗРК), снабжавшие коллективы крупных предприятий или нескольких мелких. Рабочие и служащие по месту работы при­креплялись к ЗРК, где могли покупать товары народного потребления по так называемым заборным книжкам. Карточная система создала благодатную почву для различных махинаций, хищений и спекуляции. Постоянные проверки выявляли расхож­дения в числе прикрепленных к ЗРК и реально рабо­тающих на предприятии, количестве проданных продуктов и карточек, включение в особый и 1-й список лиц, не имевших на это права. Похищенные из нормированной тор­говли товары продавались на «черном» рынке. Помимо него существовала система коммерческой торговли , в которой товары народного потребления можно было купить свобод­но, но по высоким (в 2-3 раза выше обычных) ценам. В ряде сибирских городов открылись и магазины «Торгсин» (система торговли с иностранцами, где товары прода­вались за валюту или золото).

Дефицит товаров вызывал массовое недовольство, тормозил развитие экономики из-за снижения материальных сти­мулов, что заставило руководство страны принять меры по улучшению снабжения населения. С 1 января 1935 были отменены карточки на хлеб, с 1 октября 1935 - на мясо, рыбу, картофель, жиры, сахар. В 1936 постепенно от­меняются карточки на промышленные товары. Вместо разделения торговых заведений на коммерческие и торгующие по карточкам вновь создается единая система торговли.

Карточная система в годы ВОВ

С начала Великой Отечественной войны продовольственные ре­сурсы страны резко сократились, что обусловило введе­ние жесткой системы нормированного распределения. С сентября 1941 в Омске , Новосибирске , Красноярске , Иркутске и других крупных городах стали продаваться по карточкам хлеб и сахар. В ноябре карточная система распространилась на мяс­ные и рыбные продукты, жиры, крупу, макаронные изделия и др. Продовольственное снабжение горожан производи­лось дифференцированно. Устанавливались 4 группы карточек: для рабочих и ИТР, служащих, иждивенцев, детей до 12 лет. Кроме того, все работающие распреде­лялись по 2 категориям в зависимости от значимости их предприятий для обороны страны. Норма на хлеб была дневной, на остальные продукты - месячной. Рабочим, снабжавшимся по 1-й категории, ежедневно полагалось 800 г хлеба, по 2-й - 600 г, детям и иждивенцам - по 400 г. Более резко различались нормы на другие продтовары. Трудящиеся крупных оборонных заво­дов могли приобрести в месяц 2,2 кг мяса или рыбы, 1,5 кг крупы и макаронных изделий, 600 г жиров. На других предприятиях рабочий паек весил гораздо меньше. Из-за нехватки продовольственных ресурсов одни продукты заменялись другими, худшего качества. Вместо мяса выдавались субпродукты, сахар заменялся низкосортной караме­лью, росло использование на пищевые цели отходов производства мясо-молочной промышленности: сыворотки, обрата, пахты, потрохов и костей. В целях экономии муки до­пускалось повышение влажности хлеба, разрешались различные примеси. С апреля 1942 были уменьшены нор­мы на сахар, и до конца войны для рабочих они не пре­вышали 400 г. в месяц. Осенью 1943 полегчала хлебная пайка. Трудящиеся, снабжавшиеся по 1-й категории, стали получать 600-650 г хлеба в день, по 2-й - 500 г. Вместе с тем с осени 1942 руководству предприятий предо­ставлялось право премировать ударников и стаханов­цев дополнительным пайком. Напротив, для тех, кто не выполнил производственное задание, допустил опоздание на работу или иное нарушение трудовой дисциплины, хлебная норма уменьшалась на 200 г.

Несмотря на суровые законы военного времени, рас­пространились различного рода злоупотребления с вы­дачей и отовариванием карточек. Часть хлебных ресурсов разворовывалась, реализовывалась по запискам руко­водителей. В начале 1942 контрольные органы отмечали отсутствие должного порядка в расходовании хлеба в Новосибирской области , и особенно в Новосибирске. Толь­ко в январе 1942 перерасход хлеба в областном центре составил 1 тыс. т, в феврале - 800 т. Большие масштабы злоупот­реблений проявились и в других городах страны, что вы­нудило правительство создать особые контрольно-учетные бю­ро, которые принимали от торговых организаций талоны и купоны продовольственных карточек в подтверждение реализации нормированных продуктов, а также ежемесячно проверяли контингенты, подлежащие снабжению.

По мере накопления продовольственных ресурсов у государства появи­лась возможность улучшать централизованное обеспечение населения продуктами питания. В годы войны это до­стигалось не повышением норм, а переводом потребите­лей с одних, низких норм на другие, более высокие. В середине 1942 только 2 /5 городского населения получали хлеб по карто­чкам для рабочих и служащих, остальные - по нормам для иждивенцев и детей. К концу 1944 уже половина горожан снабжалась по нормам для рабочих и служащих. Если в I квартале 1943 дополнительное питание получили 12% всех рабо­чих, то в I квартале 1945 - около 50%. При этом удельный вес трудящихся, снабжавшихся по повышенным нормам, в городах Урала и Сибири был одним из самых высоких в стране. В ходе голода 1946 количество населения, снаб­жавшегося по карточкам, было сокращено с 87,8 млн до 60 млн человек в конце 1946. Для отдельных групп городского населения, главным образом для иждивенцев, были урезаны нормы выдачи хлеба. Одновременно уменьшались фонды коммерческой торговли хлебом. Это решение сталинского руководства стало причи­ной резкого роста смертности в ходе голода .

Отмена карточек

Карточная система была отменена специальным постановлением Совета министров СССР и ЦК ВКП(б) от 14 декабря 1947 одновременно с прове­дением денежной реформы конфискационного типа. Некоторые элементы нормированного распределения товаров народного по­требления сохранялись на протяжении всего советского пери­ода. Периодически вводились нормы отпуска дефицитных товаров в одни руки, списки на предприятиях и в уч­реждениях на приобретение товаров. Последним прояв­лением нормированного распределения в конце 1980-х гг. стала система талонов на приобретение дефицитных товаров, в том числе продуктов питания.

Лит.: Букин С.С. Продовольственная проблема в городах За­падной Сибири в годы Великой Отечественной войны // Проблемы труда и быта городского населения Сибири (1940-1990-е гг.). Ново­сибирск, 1992; Исаев В.И. Коммуна или коммуналка? Изменения быта рабочих Сибири в годы индустриализации. Новосибирск, 1996; Косых Е.Н. Цены в Томске в 1917 году // Вопросы экономической истории России XVIII-XX вв. Томск , 1996; Осокина Е.А. За фаса­дом «сталинского изобилия»: распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941. М., 1998.

Как и во многих других странах, нормированное распределение продовольствия в России было введено в годы Первой мировой войны. С приходом большевиков к власти эта система расширялась, охватив почти все городское население и часть сельских потребителей. Хотя большевики и рассматривали нормирование как явный признак движения к социалистической безденежной экономике, в которой продуктообмен заменит торговлю, на самом деле советское правительство просто не могло обеспечить централизованное снабжение в заявленных размерах. В годы первой пятилетки усиленное наращивание капиталовложений в тяжелую промышленность и падение сельскохозяйственного производства вызвали значительную инфляцию. Государство контролировало как оптовые, так и розничные цены и удерживало их на уровне, при котором растущий спрос превосходил предложение. Так же, как в период Первой мировой и Гражданской войн, было введено нормированное снабжение для обеспечения минимальных потребностей городского населения.

В результате к началу 1930 года значительная часть продуктов питания и промышленных товаров распределялась по карточкам. С 1931 года государственное обеспечение основными продуктами питания производилось по четырем спискам, которые устанавливали иерархию норм по категориям. Ряд продовольственных и большинство промышленных товаров распределялись среди рабочих и служащих государственных предприятий по ордерам в зависимости от поступления товаров. Крестьяне же, за исключением занятых выращиванием технических культур, должны были заботиться о себе сами... В мае 1931 года было отменено нормирование многих промышленных товаров, а также увеличилось количество товаров, реализуемых через сеть государственных коммерческих магазинов. В феврале 1932 года на XVII конференции ВКП(б) была поставлена задача подготовить отмену нормирования в течение второй пятилетки. Затем были упразднены карточки на яйца, молоко, сыр и многие сорта рыбы. Нормирование осталось на основные продукты питания — муку, хлеб, крупу, мясо, сельдь, сахар, растительное и животное масло. В 1932 году цены в государственной торговле в целом выросли по сравнению с 1928 годом по разным данным от 74 до 155%. В мае 1932 года были легализованы колхозные рынки. Цены на городских рынках на продукты питания, поставляемые крестьянами, в 1932 году в среднем в 10 раз превышали уровень 1928 года.

В 1932 году один и тот же товар можно было приобрести по четырем ценам: 1. "нормальным" городским розничным; 2. сельским розничным; 3. коммерческим ценам; 4. ценам колхозного рынка. В 1932 году розничные цены примерно утроились по сравнению с 1928 годом... В 1933 году, в условиях голода и кризиса, руководство СССР делало энергичные попытки сократить инфляцию и стабилизировать денежное обращение. Повышенный спрос на продовольствие в условиях голода позволил в марте 1933 года ввести коммерческую торговлю хлебом по ценам, в 20 раз превышающим нормированные. Только после нового урожая, в августе и ноябре, эти цены были снижены. Вслед за относительно хорошим урожаем 1933 года и улучшением положения в промышленности во второй половине года появились заявления о возможном повышении уровня жизни населения.

1934 год был одним из самых успешных для советской промышленности, однако сельское хозяйство все еще переживало значительные трудности. Несмотря на благоприятный урожай 1933 года, весной 1934 года возникли проблемы со снабжением городского населения, а к 1 июля 1934 года хлебные фонды были не больше, чем годом ранее... И без того тяжело реализуемые задачи финансовой стабилизации и недопущения дополнительной эмиссии в таких условиях стали вообще не достижимыми. Финансовые трудности сыграли существенную роль в принятии решения о начале отмены карточек уже в 1935 году. 20 мая 1934 года, политбюро, рассмотрев наличие хлебных фондов на оставшийся до конца сельскохозяйственного года период (до 30 июня), пришло к выводу о необходимости экономии ввиду засухи в основных зерновых регионах. Серьезность ситуации отражало абсолютно секретное решение об импорте небольшого количества хлеба для Дальнего Востока. С учетом финансовых и хлебных трудностей политбюро решило с 1 июня 1934 года удвоить цены на нормированный хлеб, а в качестве компенсации низкооплачиваемым рабочим обещали повысить заработную плату на 10-15%.

В опубликованном 28 мая по этому поводу постановлении говорилось, что повышение цен на нормированный хлеб было вызвано как засухой, так и "чрезвычайно низким уровнем" существующих цен. Это свидетельствовало о начале пересмотра официальной точки зрения на реальность "нормальных" цен и исключительность коммерческих... Повышение цен позволило увеличить доходы бюджета, однако финансовая ситуация в стране продолжала ухудшаться. 27 июля 1934 года политбюро приняло решение о снижении на 20% коммерческой цены на сахар на Украине, в Курской, Воронежской, Московской, Ленинградской областях и Азово-Черноморском крае, где реализация сахара по высоким коммерческим ценам проходила с трудом. В течение августа и сентября руководители финансовых органов продолжали настаивать на расширении коммерческой торговли. Опыт летних месяцев 1934 года ясно свидетельствовал, что для решения финансовых проблем необходимо было повысить цены на нормированные товары и расширить коммерческую торговлю.

Поскольку слишком высокие коммерческие цены грозили затовариванием, экономическая реальность заставляла думать о сближении "нормальных" и коммерческих цен. Поэтому проект плана по торговле на 1935 год, который был подготовлен в Госплане в июле 1934 года, предусматривал расширение в СССР коммерческой торговли (в натуральных показателях) на 69, 3%, сельской — на 22, 5, а городской по низким ценам только на 9, 2%. Таким образом, к октябрю 1934 года были созданы важные предпосылки для отмены карточек в ближайшей перспективе. Значительно расширилась коммерческая торговля, сближались "нормальные", коммерческие и рыночные цены. Сформировалось понимание, что на пути отмены нормирования возможно решение существенных проблем сбалансирования рынка и финансовой системы, преодоления спекуляций при перемещении товаров из закрытой в коммерческую торговлю.

22 октября 1934 года Сталин в своем письме Кагановичу предложил "уничтожить в конце этого года карточную систему по хлебу, недавно еще нужную и полезную, а теперь ставшую оковами для народного хозяйства". Для отмены карточек на хлеб, писал Сталин, "нам нужно иметь в руках государства 1млрд 400-500 мил пудов хлеба". Затем Сталин выразил свое представление о будущей реформе следующим образом: "Путем снижения коммерческой цены и повышения пайковой цены наметим среднюю цену на печеный хлеб и муку, стабилизируемся на ней и будем ее варьировать по поясам. Это вызовет необходимость повышения зарплаты, повышения цены на хлопок, лен, шерсть, кожу, табак и т. п. ". 28 октября 1934 года эти предложения Сталина были утверждены и Политбюро поручило всем руководителям ведомств, которые были связаны с предстоящей отменой карточек, разработать необходимые вопросы: о единой цене на хлеб, о торговой сети и процедуре отмены карточной системы, о резервах и дислокации хлеба, о повышении зарплаты и тому подобное. В этом постановлении было подчеркнуто, что вести эту работу необходимо "в строго секретном порядке"...

На Пленуме ЦК ВКП(б), состоявшемся 25 ноября 1934 года, основной темой обсуждения была отмена карточек. Постановление СНК, которое было опубликовано 8 декабря 1934 года, через несколько дней после провозглашения политического решения пленума ЦК об отмене карточек, устанавливало новые розничные цены на ржаной и пшеничный хлеб и существенно более высокие цены на муку, которые варьировались в зависимости от территориальных зон. Наиболее распространенной была цена на пшеничный хлеб 1 руб. за кг — вдвое больше старой "нормальной" цены и на треть меньше старой коммерческой. Увеличивались закупочные цены на хлопок, табак и другие технические культуры, производители которых также лишались карточек и должны были покупать хлеб по новым более высоким ценам. В постановлении указывалось, что компенсация к зарплате рабочих и служащих составит 4, 2 млрд рублей. Власти особенно беспокоились о том, чтобы это повышение не вызвало неконтролируемый рост заработной платы. 30 ноября 1934 года в газетах было опубликовано постановление ЦК и СНК СССР "О самочинном повышении заработной платы", которым категорически запрещалось прямое или косвенное (передвижение из разряда в разряд, переименование должностей) повышение заработной платы без разрешения ЦК или СНК. В отличие от хлебной прибавки в июне 1934 года, которую получили только низкооплачиваемые рабочие и служащие, новые компенсации направлялись тем, кто ранее снабжался по самым высоким нормам, и колебались в зависимости от зон и списков снабжения. Размер компенсации с избытком покрывал стоимость нормированного хлеба, который ранее получал сам работник, но при карточной системе пайки получали также иждивенцы. Иждивенцы же новую компенсацию не получили, поэтому у низкооплачиваемых и многосемейных рабочих отмена карточек вызвала недовольство...

Какие же главные итоги отмены продуктовых карточек? За пределами крупных центров дефицит хлеба и муки наблюдался несколько месяцев. Распределение муки и хлеба на протяжении всего 1935 года жестко контролировалось Политбюро ЦК ВКП(б). Летом дефицит хлебных продуктов все еще наблюдался в некоторых регионах, хотя в целом ситуация в деревне улучшалась. Подтверждением этому было постановление СНК СССР от 17 июня 1935 года, отменявшее ежедневные лимиты на продажу хлеба в сельской местности. Государственная торговля хлебопродуктами дополнялась колхозными рынками, оборот которых в 1935 году существенно вырос (продажа зерновых продуктов на рынках в 1935 г. составляла 1 002 тыс. т по сравнению с 710 тыс. т в 1934 г.).

Рыночные цены на хлебопродукты в 1935 году составляли в среднем 57, 6% от уровня 1934 года. Цены на хлеб продолжали падать даже в период хлебозаготовок, когда зерно на рынках продавалось нелегально. Во многих районах рыночные цены были ниже государственных... В связи с отменой карточек существенно изменилась структура хлебного потребительского рынка. Как и предполагалось на ноябрьском пленуме 1934 года, количество печеного хлеба, проданного населению, существенно возросло, а муки — уменьшилось. Одним из долгосрочных последствий отмены карточек на хлеб было резкое падение значения системы общественного питания.

23 апреля 1935 года по представлению Молотова политбюро утвердило постановление СНК об установлении единых цен на махорку, консервы и шерстяные ткани. Махорку в закрытой торговле продавали ранее по 25 коп. за пачку, а в коммерческой — по 1 руб., новая цена устанавливалась в 50 коп. 25 сентября 1935 года было опубликовано постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) "О снижении цен на хлеб и отмене карточной системы на мясо, рыбу, сахар, жиры и картофель", означавшее ликвидацию с 1 октября 1935 года карточек на продовольственные товары. Отмена карточек привела в 1935 году к существенному росту как розничных, так и оптовых цен. Повышение зарплат и стоимости сырья вызвало значительное увеличение стоимости индустриальной продукции. Реформа промышленных оптовых цен становилась неотложной задачей и была проведена с 1 апреля 1936 года...

Источники информации: 1. Дэвис, Хлевнюк «Отмена карточной системы в СССР в 1934 - 1935 годы»

Делимся статьей:

При этом доля желающих получить продуктовую карту менее чем за год выросла на четверть, свидетельствует распространенный в четверг опрос Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ).

Карточная система - система снабжения населения товарами народного потребления в условиях дефицита. При этой системе для покупки товара следует не только заплатить за него деньги, но и предъявить одноразовый талон, дающий право на его приобретение. Карточки (талоны) устанавливают определенные нормы потребления товаров на человека в месяц.

Во время Первой мировой войны нормированное карточное распределение существовало в ряде воюющих держав, в том числе в Российской Империи. Впервые в России карточки были введены в 1916 году в связи с продовольственным кризисом, вызванным войной. Затем этой практикой воспользовалось Временное правительство, установив 29 апреля 1917 года карточную систему во всех городах. Исключительно по карточкам распределялось зерно: рожь, пшеница, полба, просо, гречиха и др.

После Октябрьской революции карточки появились вновь в августе-сентябре 1918 года и просуществовали до 1921 года . При организации распределения продовольствия практиковался «классовый подход».

Отмена карточной системы произошла в 1921 году в связи с переходом к политике НЭПа и расцветом предпринимательства.

В 1929 году на исходе НЭПа в городах страны вновь была введена централизованная карточная система . В апреле 1929 года были введены карточки на хлеб, к концу года карточная система охватила все виды продовольственных товаров, а потом затронула и промышленные. Карточки первой категории предназначались для рабочих, которые могли съесть в день по 800 г хлеба (членам семьи полагалось по 400 г). Служащие относились ко второй категории снабжения и получали по 300 г хлеба в день (и по 300 г на иждивенцев). Третьей категории - безработным, инвалидам, пенсионерам - полагалось по 200 г. А вот «нетрудовые элементы»: торговцы, служители религиозных культов - карточек вообще не получали. Карточек лишали и всех домохозяек моложе 56 лет: чтобы получать продукты, они должны были устроиться на работу.

Система просуществовала весь период коллективизации и индустриализации, вплоть до 1935 года, и охватила более 40 миллионов человек.

С началом Великой Отечественной войны в 1941 году централизованное карточное распределение вводится вновь. Карточки на продовольственные и некоторые виды промышленных товаров появились в Москве и Ленинграде уже в июле 1941 года. Карточки вводились на хлеб, крупу, сахар, кондитерские изделия, масло, обувь, ткани, швейные изделия. К ноябрю 1942 года они циркулировали уже в 58 крупных городах страны.

Карточное распределение продовольственных и промышленных товаров в СССР просуществовало до декабря 1947 года .

Последняя в СССР волна нормированного распределения началась в 1983 году с введения талонов (талонная система). Суть талонной системы заключалась в том, что для покупки дефицитного товара необходимо было не только заплатить деньги, но и передать особый талон, разрешающий покупку данного товара.

Первоначально талоны выдавались на некоторые дефицитные товары народного потребления, однако впоследствии талоны были внедрены на многие продукты питания, и некоторые иные товары (табак, водка, колбаса, мыло, чай, крупы, соль, сахар, в некоторых случаях хлеб, майонез, стиральный порошок, женское белье и т. д.). На практике зачастую не удавалось использовать талоны, так как соответствующих товаров в магазинах не было.

Талонная система стала сходить на нет в начале 1990‑х в связи с ростом цен, инфляцией (что сократило платежеспособный спрос) и распространением свободной торговли (что сократило дефицит). Однако на ряд товаров талоны сохранялись до 1993 года .

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

Британия. Отмена карточной системы.1954 год.

Любой россиянин, безусловно уверен, что во второй мировой войне СССР победил фашистскую Германию. Любая попытка сказать россиянину, что победили союзники и СССР получал помощь от союзников, главным из которого былаБритания,вызывают ярость. При том, что победила не Россия, а СССР. В России принятого утверждать, что Россия всегда есть и будет при том, что например СССР по населению была почти в два раза больше России. Победили только мы, а всякие попытки сказать, что нам кто-то помогал это оскорбление памяти павших воинов. Россияне вообще агрессивны, но тут степень из агрессии становится пугающей. В Росси никогда не будет стоять протестный майдан при том, что не разграблен ни один магазин, россияне даже в обычном протесте сразу грабят магазины. При этом практически любой солдат великой отечественной войны вспоминает продукты, которые получала армия СССР по ленд-лизу. Особенно это касается . При этом кто оплатил ленд-лиз принято не вспоминать, СССР заплатил все долги кровью, а деньги это такая грязная материя.Все долги оплатила Британия. Какие это имело последствия для маленького острова?

Британия была вынуждена ввести карточки. При этом карточки на бензин были отменены в 1950 году, на сладкое в 1953 году, на мясо и остальные продукты в июле 1954 года. Понятно, что СССР жило хуже и питалось не сопоставимо хуже, но СССР платил за свои идеологические химеры, а Британия платила за битву двух зол: коммунизма и фашизма. Расходы Великобритании на вторую мировую войну превысили 25 млрд. фунтов стерлингов, это огромная сумма! Государственный долг вырос за годы войны более чем в три раза. Более 1 млрд. фунтов стерлингов было расходовано на оплату военных поставок. В России по этому поводу принято говорить, что человеческую жизнь нельзя измерить деньгами. Это парадоксальным образом уживается в голове россиян с фразой нежно ими любимого Сталина- «пусть убью, бабы новых нарожают».

После второй мировой войны, 26 июля 1945 года в Великобритании прошли парламентские выборы, на которых, впервые в истории большинство в палате общин получила лейбористская партия. Политика лейбористов себя не оправдала, налоги выросли, карточная система казалась вечной. В стране заметно выросли цены на продукты питания. При этом тяжелым грузом на экономике повис заем в сумме 4400 млн. долларов, который в декабре 1945 выдали США.

Но Британия нашла свой путь и стала величайшей страной и экономикой. Произошло это за счет одновременного ослабления государственного воздействия на экономику и разгона профсоюзов. Идея свободы, великая идея Британии, которая ведет мир к лучшей жизни сейчас и тогда позволило Британии отказаться от карточной системы.

Особенно интересно, что сейчас, не смотря на умеренную инфляцию продукты в Британии в абсолютном измерении дешевле, чем 30 лет назад! Даже русские олигархи типа Чучваркина, оказавшись в Британии,говорят о том, что самое потрясающее это цены в магазинах, они настолько ниже, чем в Москве, что это просто потрясает!

Неспроста партийные органы называли вопрос снабжения хлебом "политическим". Дело в том, что наличие либо отсутствие в магазинах хлебобулочных изделий являлось для граждан своеобразным показателем ситуации в стране. Если, например, не хватало молока, спичек или соли, но еще имелся в достатке хлеб – значит, положение не было критическим. Такие продукты, как крупы, каши, соль и сахар, обычно население всегда держало про запас. Хлеб же продукт скоропортящийся, его надо покупать каждый день. Поэтому отсутствие его в магазине воспринималось как предвестник голода со всеми вытекающими последствиями. С другой стороны, люди связывали эту ситуацию с тем, что дело в стране и в частности на фронте плохо. Перебои с поставками хлеба начались уже в конце июля 1941 г. Это сразу же повлияло на настроения населения, началась паника, некоторые рабочие даже отказывались выходить на работу.

В 30-е годы в СССР продовольствие никогда не было в избытке, как впрочем, и в другие времена, а с началом Великой Отечественной войны ситуация стала еще более ухудшаться. Поэтому постепенно была введена карточная система распределения. В столице она была введена уже в первый месяц войны. 16 июля отдел торговли Моссовета подписал распоряжение № 289 о введении карточек на некоторые продукты и промтовары в городе Москва. Затем 18 июля карточки были введены в Ленинграде, и окрестных городах. На председателей исполкомов райсоветов возлагалась задача "разъяснить трудящимся значение карточной системы для организации бесперебойного снабжения населения".

В августе 1941 г. хроническая нехватка хлеба и других продуктов стала ощущаться практически во всех городах Советского Союза. Из продуктов питания карточки вводились на хлеб, крупу, сахар, масло, мясо, рыбу, кондитерские изделия; а из промтоваров – на мыло, обувь, ткани, швейные, трикотажные и чулочно-носочные товары. Нормы снабжения устанавливались в зависимости от наличия (с учетом производства) тех или иных товаров и были дифференцированы по группам населения в зависимости от характера и важности выполняемой работы. Но были и исключения. Попав в категорию "ударников" и "стахановцев", можно было получить дополнительные талоны. Их также получали рабочие горячих цехов, доноры, больные и беременные женщины.

Карточки и талоны сами по себе создавали широкое поле для мошенничества и спекуляции. В первые месяцы войны не было установлено должного контроля за работой учреждений и домоуправлений по выдаче карточек, начались различного рода злоупотребления, бесконтрольно работали продовольственные магазины. «Ошибочно выданные или обманно полученные карточки приводили к дополнительному расходованию продуктов питания, а в условиях осады города это равносильно удару в спину. Однако эгоисты, в худшем смысле этого слова, фабриковали ложные справки, мошеннически, где удавалось, получали дополнительные карточки. Пути к незаконному приобретению их изобретали самые различные. Некоторые управдомы в сговоре с дворниками выписывали карточки на вымышленных лиц; возвращаемые жильцами карточки на выбывших или умерших людей в ряде случаев присваивались нечестными работниками в домоуправлениях, на предприятиях. Они использовали каждое упущение управления по учету и выдаче продовольственных карточек... Карточка была дороже денег, дороже картин великих живописцев, дороже всех других шедевров искусства» (Павлов Д.В. «Ленинград в блокаде», Л., Лениздат, 1985 г., с. 107).

Кроме этого, карточки воровали работницы типографии, на которой они печатались. Все это заставило руководство Ленинграда во главе со Ждановым принять меры. Во-первых, выдача разовых талонов была запрещена. Во-вторых, карточки потребовали выдавать только после тщательной проверки первичных документов. В-третьих, было решено укрепить кадры работников по учету карточек "лучшими людьми" и коммунистами. С целью пресечь использование фальшивых карточек Ленинградский горисполком принял решение с 12 по 18 октября провести массовую перерегистрацию выданных продкарточек на октябрь. Злоумышленники подбирали бумагу, краски и каллиграфически, от руки изготовляли фальшивые карточки. В магазинах при тусклом освещении лампы или мерцающем свете коптилок часто трудно было отличить фальшивки от подлинников. Но людей катастрофически не хватало, поэтому мероприятие поручили проводить все тем же домоуправлениям и предприятиям, которые ранее эти карточки и выдали. В итоге на них просто ставили штамп "Перерегистрировано".

"Однако определенный результат это дало. В октябре было выдано на 97 тысяч карточек меньше, чем в предыдущем месяце. Но в эту цифру также входят погибшие в результате бомбардировок и артобстрелов, а также эвакуированные через Ладожское озеро. При общем числе выданных карточек по городу в 2,4 млн. штук, разница была не такая уж большая. Таким образом, ситуация в целом не изменилась". (Там же с.108).

В Ленинграде каждый день гремели взрывы и полыхали пожары, выли сирены воздушной тревоги. При утере карточек районные бюро должны были выдавать новые. Но "мода" на потерянные карточки стала расти, как снежный ком. "Спасаясь от обстрела, утерял", "Карточки остались в квартире, а дом разрушен", "Украли в суматохе" и т.п. – причины, которые указывали граждане в заявлениях. "Если в октябре районные бюро выдали взамен утерянных 4800 новых карточек, то в ноябре – уже около 13 000. В декабре предприимчивые питерцы "утеряли" уже 24 тысячи карточек. В итоге государство отреагировало тоже по-советски: повторную выдачу карточек просто запретили. Сделать это можно было лишь в редких случаях, да и то чуть ли не после личного приказа Жданова. Кроме того, вводилась практика прикрепления граждан к определенным магазинам, а на карточках появились дополнительные штампы типа «Продмаг №31» ". (Зефиров М.В. Дёгтев Д.М. «Всё для фронта? Как на самом деле ковалась победа», «АСТ Москва», 2009 г., с 330).

Конечно, все эти меры несколько сократили и усложнили незаконное получение карточек. Но наиболее предприимчивые люди за осенние месяцы успели создать некоторый запас продовольствия, который позволил многим из них не только пережить гибельную блокадную зиму, но и спекулировать продуктами питания на рынке. Так что больше всего пострадали как раз честные граждане, всецело доверившие свою судьбу государству.

На рынках цены на продукты держались высокие: молоко – 4 руб. литр, мясо – 26-28 руб., яйца – 15 руб., масло – 50 руб., но и за такие деньги его было не просто купить – выстраивались огромные очереди. Часто на базарах не было и овощей, даже картофеля и капусты. Строгие городские власти под давлением общественного мнения приказывали колхозникам установить "твердые цены" на продукты. Казалось, что скоро сбудется заветная мечта покупателя. Молоко отныне должно было стоить не более 2 руб. 50 коп., мясо – 18 руб. и т.д. Однако крестьяне отреагировали на это по-своему, – уничтожили продукты и попросту сбежали с базаров. В итоге рынки опустели, а торговля к августу 1941 г. продолжилась только ягодами и грибами, на которые твердых цен не установили. Молоко, яйца, масло и мясо практически исчезли полностью.

1 сентября постановлением правительства карточная система распределения продуктов была введена повсеместно. Правда, пока это касалось только хлеба, сахара и кондитерских изделий. Нормы и карточки на другие товары появились позднее. Все население делилось на две категории. В 1-ю вошли рабочие военной, нефтяной, металлургической, машиностроительной, химической промышленности, работники электростанций, железнодорожного и морского транспорта и др. Во 2-ю группу – рабочие и ИТР, служащие других отраслей промышленности и все остальные, не вошедшие в первую категорию. Им были установлены следующие дневные нормы отпуска хлеба и сахара:

Однако это же постановление разрешало местным властям параллельно с карточным распределением вести торговлю хлебом без карточек по повышенным ценам. Фактически карточная система сосуществовала параллельно с коммерческой торговлей. Насколько хлеб был политическим продуктом, говорят события осени 1943 г. В результате летних налетов Люфтваффе на города Поволжья, отправки зерна в освобожденные от немцев районы и плохого урожая, государству в ноябре почти повсеместно пришлось пойти на снижение норм выдачи хлеба по карточкам. В среднем – с 800 до 600 граммов в день для 1-й категории граждан.

В результате население стало проявлять массовое недовольство. По данным органов НКВД, в декабре имели место следующие высказывания граждан, подобные высказыванию механика летно-испытательной станции авиазавода №21 Кирясов: "Товарищ Сталин сказал, что войне скоро будет конец, так почему же убавляют нормы, значит, война будет продолжаться долго, народ и так голодает, а тут еще хлеб отнимают, многие люди будут пухнуть и умирать". Или сотрудницы планового отдела завода боеприпасов №558 Вагановой: "Вот тебе и победа, города опять отдаем, нормы на хлеб снизили, и скоро, по-видимому, давать не будут, значит, дела на фронте не из блестящих". (Там же с. 341).

В дальнейшем отказались и от регулирования цен на продукты на рынках. Это была крупная победа крестьян над советской властью! Недополученную же за последнее время прибыль колхозники просто заложили в цены, которые выросли в четыре-пять раз по сравнению с довоенными. Так, литр молока в октябре 1941 г. стоил уже 10 рублей вместо двух рублей в июне. Но и за таким дорогим продуктом теперь надо было стоять в очереди по 2-3 часа. В коммерческих магазинах пока тоже стояли большие очереди. Проанализировав ситуацию, вскоре государство решило, видимо, что у людей слишком много наличности. Поэтому 30 декабря 1941 г. был введен так называемый "военный налог", составлявший 12% от зарплаты.

"Впереди была зима, а между тем из-за нехватки рабочих рук в сельском хозяйстве убрать урожай 1941 г. не успели. Замаячила перспектива голода. Партийные власти решили бросить на уборку всех кого только можно. Так, Горьковский обком партии 26 сентября приказал «привлечь в порядке трудовой повинности для уборки сельскохозяйственных культур все трудоспособное сельское население, в том числе учащихся обоего пола, а также население городов и поселков городского типа, однако не в ущерб работе госучреждений и предприятий». Районные комитеты партии были обязаны разъяснить данное постановление населению и обеспечить его выход на уборку урожая". (Там же с. 334).

В конце 1941 г. были введены карточки на рыбу, крупы, мясо и макароны. Мяса, в среднем по стране, полагалось всего 1,2 кг на человека в месяц. Затем в 1942 г. во многих городах ввели нормирование на продажу населению керосина и соли. Нередко дефицит продуктов в магазинах объяснялся не только условиями военного времени, но и тем, что они по разным причинам не доходили до прилавков, а "чудесным образом" оказывались на рынках по баснословным ценам. Стоимость одной буханки сначала дошла до 200-250, а позднее и до 400 рублей! При этом зарплата квалифицированного рабочего на военном заводе составляла 800 рублей в месяц. Чуть больше – ставку в 1080 рублей – имели профессора. Но ведь существовали и совершенно мизерные оклады. Так, технички и гардеробщицы получали всего 100-130 рублей. В тоже время цена, к примеру, килограмма моркови на базарах в мае 1942 г. достигла почти 80 рублей!

Сотрудники милиции регулярно проводили оперативные мероприятия по изъятию спекулятивного хлеба, устанавливали пути его поступления на базары. Порой приходилось даже вести слежку за хлебными фургонами. Нехватка хлеба и другого продовольствия, безусловно, объяснялась не только его фактическим отсутствием. Хищения зерна происходили и на селе. "В некоторых колхозах администрация и прочие работники умудрялись расхищать по 50% урожая. При этом показатели урожайности искусственно занижались. Чем меньше указывалась урожайность с гектара, тем больше пшеницы было украдено… В ноябре 1943 г. был разоблачен колхоз им. 2-й пятилетки. Фактически отсыпая в "закрома Родины" только по 250-260 центнеров зерна, руководство вписывало в отчеты 400 центнеров. Базой «Заготзерно» выписывались фиктивные авансовые квитанции на приемку зерна… Рядовые колхозники, пухшие от голода, тащили поменьше, кто сколько мог. Но именно их чаше всего и ловили. Так, одна жительница города Лысково работала на складе зерна, перелопачивая пшеницу. Устав глядеть голодными глазами на это изобилие, она пришила к юбке два потайных кармана и выносила в них по нескольку щепоток зерна. Несчастная женщина была поймана и получила три года лишения свободы, несмотря на то, что на ее попечении находились трое малолетних детей". (Там же с. 336-337).

Несмотря на все принятые меры, избежать голода не удалось. Он, конечно, не везде имел трагические черты блокадного Ленинграда, но все же ощущался как в крупных городах, так и в сельской местности. В первую очередь люди недополучали хлеба, что усугублялось нехваткой и других продуктов. Постоянная нехватка продовольствия заставила горожан "по совместительству" стать крестьянами. Все газоны и клумбы возле домов весной 1942 г. были засеяны картошкой и капустой. Кто не успел захватить участок в городе, получал официально или занимал сам плантации в пригородах. Можно было также арендовать землю у граничащих с городом колхозов. Некоторые граждане нанимались в колхозы на сезонную работу за хлеб. В общем, выживали, как могли. Всё это, конечно, не могло не сказаться на здоровье людей…

Инфляция в годы войны достигла огромных масштабов. Об этом свидетельствует рост цен на основные продукты питания. Если в январе 1942 г. килограмм картофеля на рынках Горького в среднем стоил 1 руб. 60 коп., то через год – уже 12, а в январе 1943 г. – 40 руб.! Стоимость килограмма свежей капусты выросла с 3 руб. 70 коп. в январе 1941 г. до 20 рублей в январе 1942 г., а через год возросла еще вдвое. Лук подорожал с 3 руб. 50 коп. до соответственно – 14 и 78 рублей. Десяток яиц в январе 1941 г. в среднем стоил 16 руб., в январе 1942 г. – 52 руб., а в январе 1943 г. – уже 190 руб.! Но самым рекордным был рост цен на животное и растительное масло, молоко и мясо (руб./кг.):

Таким образом, наиболее высокие цены на продовольствие имели место в конце 1942 г. – начале 1943 г. Затем по некоторым товарам наметилось снижение, но по сравнению с началом войны рост цен все равно остался высоким. Больше всего поражает рост цен на сливочное масло и молоко, подорожавшие за указанный период в 14 раз! Впрочем, здесь были упомянуты только товары первой необходимости, а в дефиците были и многие другие. Например, шампанское к 1943 г. подорожало в среднем до 160 рублей за литр. Но самым дорогим продуктом, обогнавшим всех «конкурентов», конечно же, была водка. Стоимость одной бутылки на рынке к середине войны достигала астрономической суммы в 1000 рублей! То есть даже месячной зарплаты квалифицированного рабочего было недостаточно, чтобы купить ее. Но раз установилась такая цена, значит, был и спрос.

В дефиците были не только продукты питания – постоянно не хватало и промтоваров. Профессор Добротвор описывает интересный случай, увиденный им 3 июня 1942 г. в центре Горького: "Дикая картина около универмага. Там сегодня выдают шерстяную материю. Это зверинец спекулянтов всякого рода. Один купил отрез на костюм за 900 руб. и тут же продал за 3500 руб. Около магазина драка. 50 милиционеров, но не для порядка, а чтобы тоже получить материал. Вакханалия спекуляции и блата. Жутко честному человеку". («Забвению не подлежит. Страницы нижегородской 1941-1945 годы», Н. Новгород, 1995 г., с. 528).

Наиболее голодными в СССР стали 1944-1946 гг. Это потом в художественных фильмах и литературе весну победного 45-го года будут изображать оптимистическим и счастливым временем. Вот выдержки из писем учащихся Работкинского сельскохозяйственного техникума, о содержании которых стало известно даже на самом высшем уровне. В частности, информация дошла до заместителя председателя советского правительства Микояна А.И. Изголодавшиеся учащиеся писали:

"11.4.45 г. ...Начиная с 1 числа, в техникуме не давали ни разу хлеба, все студенты слегли, некоторые начали опухать. Занятия прекратились, но отпуска не дают. Все очень ослабли.
9.4.45 г. ...Совершенно ослабли. Вот уже 9 число, но нам хлеба еще не давали ни разу, не знаем когда будет. Да притом у нас нет ни картошки, ни денег, пришел «капут».
10.4.45 г. ...13 дней живем без хлеба. В нашей группе две девушки опухли. Дров в техникуме нет, воды тоже, в связи с этим завтрак бывает в обед – одна свеклина, а обед – в ужин, ужина совсем не бывает. В техникуме сейчас такой беспорядок, такое волнение, студенты вовсю бунтуют.
11.4.45 г. ...Хлеба не давали ни грамма с 1 апреля. Студенты даже не могут ходить, а лежат на постели еле живые. Сейчас мы не учимся и не работаем, сидим в своей комнате. Когда будут давать хлеб, неизвестно". (Зефиров М.В. Дёгтев Д.М. «Всё для фронта? Как на самом деле ковалась победа», «АСТ Москва», 2009 г., с 342).