Клерикализация государства и клерикализация общества: это одно ли и тоже? Клерикализация россии не грозит.

Обратимся к первоначальному значению этого слова из "Энциклопедического словаря" Брокгауза - Ефрона: "КЛЕРИКАЛИЗМ и клерикальные партии. Термин вошел во всеобщее употребление первоначально в Бельгии в 50-х гг. XIX века, хотя явление, им обозначаемое, гораздо более раннего происхождения. Клерикализмом называется политическое миросозерцание, идеалом которого является усиление власти и значения Церкви - именно Церкви Католической. (┘) В средние века клерикализм стремился к неограниченному господству Католической Церкви с Папой во главе. В позднейшее время он принял иные формы. Клерикалы по большей части стремятся к восстановлению светской власти Папы; но и эта цель ввиду явной невозможности ее достижения все более и более отступает на задний план. Главным образом клерикалы борются против отделения Церкви от государства или там, где этот вопрос не стоит на очереди, против либерального законодательства в церковной области: именно против гражданского брака, против передачи ведения метрических книг из рук духовенства в руки светских властей. Идеи клерикализма лежат в основе клерикальных партий. Эти партии могут существовать только в государствах либо католических (как Бельгия), либо таких, где католицизм сильно распространен и играет заметную роль (Германия)".

Термин "клерикализм" широко распространился в Европе после Французской революции, когда активно начался процесс секуляризации. Клерикализм обозначал борьбу Церкви за сохранение или усиление своих позиций в жизни общества. Борьбу в том числе и со светской властью и ее секулярными тенденциями. Это произошло из-за того, что Католическая Церковь постоянно претендовала на обладание как духовной, так и гражданской властью.

Наиболее существенный признак клерикализма - наличие соперничества и борьба за власть. И тогда религиозная организация в этом процессе выступает как достаточно сильный участник. О клерикализации можно говорить до тех пор, пока существует равновесие противоборствующих сил. Когда равновесие нарушается, речь начинает идти либо о теократии, либо о светском государстве. Иногда конфессия, стремящаяся к соединению духовной и светской власти в руках религиозных лидеров, становится доминирующей силой в стране. С нашей точки зрения, такие государства следует именовать не клерикальными, а теократическими (например, Женева при правлении Кальвина, современный Иран и некоторые другие исламские государства).

Католицизму практически никогда не удавалось до конца воплотить в жизнь теократический идеал, кроме Папской области и территорий, принадлежавших Ливонскому ордену. Даже в Средневековье в католических странах Церковь была вынуждена делить власть со светскими монархами. Именно поэтому термин "теократическое государство" кажется нам предпочтительнее термина "клерикальное государство". Последний слишком расплывчат и может обозначать все что угодно, вплоть до королевской Франции и даже императорской России, хотя типы государственно-церковных отношений в них существенно различались.

В православных странах характер государственно-церковных отношений был принципиально иным. Теоретически они строились на принципе симфонии Церкви и государства, предполагавшей тесное сотрудничество при разграничении сфер компетенции. Практически же происходил уклон в сторону цезарепапизма, преобладание царской власти над церковной. Католический идеал сосредоточения всей власти в руках Римского первосвященника не свойствен православию. В императорской России синодальная Церковь была частью государственной машины и подчинялась государству. Конечно, она обладала собственными интересами и пыталась их отстаивать. Но ситуация в России отличалась от ситуации в странах, где шла борьба между клерикализацией и секуляризацией.

Итак, клерикализацией можно называть не всякий процесс усиления влияния Церкви на общество и государство, а лишь тот, который, во-первых, осуществляется в порядке реализации ее доктринальных установок, во-вторых, за счет ее собственных сил, в-третьих, когда он связан с преодолением сопротивления светской власти и некоторой части общества.

Непременным признаком клерикализации является наличие встречного противоборствующего процесса секуляризации.

Использование терминов "клерикализм" и "клерикализация" применительно к процессам, происходящим в современной России, некорректно, поскольку они затрудняют верную оценку природы и движущих сил происходящего. С одной стороны, их предыстория наталкивает на ошибочную аналогию с католическим клерикализмом. Да, Московский Патриархат, несомненно, стремится усилить свое влияние на государство, но называть это термином, характерным для другой конфессии, - значит внести еще большую путаницу. С другой стороны, при более широком толковании терминов остается невыясненной специфика конкретного явления.

Политика - это расстановка сил

Существует два основных источника политического могущества: массовая народная поддержка и финансово-экономические ресурсы.

У экспертов нет единого мнения, насколько широкой общественной поддержкой пользуется Московский Патриархат. Характерно, что именно те, кто говорит о якобы нависшей "клерикальной угрозе", одновременно на основе статистики пытаются доказать, что его поддерживает незначительный процент населения России. Руководствуясь иными критериями и методами оценки, можно прийти к тому же выводу, а именно: численность людей, готовых оказать реальную политическую, материальную и прочую поддержку Московскому Патриархату, достаточно скромна и сопоставима с числом православных, соблюдающих церковные каноны. (Показательно, в частности, что руководство Московского Патриархата не делает попытки установить уплату прихожанами церковной десятины. По всей видимости, трезво оценивая перспективы, оно предпочитает обсуждать вариант сбора государством "церковного налога" по аналогии с практикой ряда европейских стран.)

Таким образом, нет по крайней мере одного из теоретически возможных источников политической силы. И на сегодняшний день "иранский вариант", когда религиозное правление в стране вводится "снизу", народной волей, в России нереален.

В оценках финансово-экономических возможностей Московского Патриархата, как правило, отсутствует чувство реальности, особенно на фоне скандальной шумихи вокруг отдельных коммерческих предприятий с участием РПЦ. Не имеется достоверных официальных сведений и о бюджете Церкви. В сборнике "Экономическая деятельность Русской Православной Церкви и ее теневая составляющая" под редакцией Льва Тимофеева (М., 2000) оценивается экономическая деятельность РПЦ. Называются суммы в сотни миллионов долларов, говорится о годовом объеме финансовых потоков (как легальных, так и "теневых") в несколько десятков миллионов долларов и т.д.

Однако большая часть церковного бюджета связана с необходимыми затратами на содержание и восстановление храмов. Свободных денег, которые можно конвертировать в политический ресурс, видимо, немного. При всей непрозрачности бюджета Московского Патриархата смею предположить, что в нем фигурируют достаточно скромные суммы.

Русская Православная Церковь не обладает сколько-нибудь серьезными силами, позволяющими проводить независимую политику. Как же тогда Московскому Патриархату удается влиять на общественную жизнь и внутреннюю политику государства? Похоже, что иллюзия могущества Московского Патриархата создается светскими властями. (Необходимо уточнить, что я не отождествляю особую политику, проводимую в отношении Московского Патриархата рядом представителей светской власти разного, в том числе самого высокого уровня, со светской властью в целом. В ней представлены различные тенденции, в том числе и ориентированные на интеграцию с "постхристианской цивилизацией Запада").

Неравностороннее партнерство

Реальный политический потенциал Московского Патриархата дает основание утверждать, что его "партнерство" с государством, конечно, неравностороннее. При такой огромной разнице в "весовых категориях" он может делать только то, что одобряет его старший партнер. И то, что на поверхностный взгляд кажется "диктатом воли" РПЦ, имеет совсем иную подоплеку.

Государство уступает только тогда, когда это ему практически ничего не стоит или создает нужный пропагандистский эффект. Например, в вопросе о том, чтобы культовые здания были переданы в собственность, а не в безвозмездное пользование религиозным организациям, до сих пор не достигнуто реального прогресса. Никакого результата не имели протесты Церкви и против демонстрации оскорбительного для православных фильма "Последнее искушение Христа". Но в некоторых ситуациях представителям Московского Патриархата государственные органы разрешают, так сказать, выступать на первый план, что порождает иллюзию их особой влиятельности.

Причина подобной политики - в отсутствии идеологии, "освящающей" и легитимизирующей светскую власть в глазах народа. Этот пробел государственные деятели разных рангов пытаются восполнить за счет подчеркнутого сближения с Московским Патриархатом. Оценивая же позиции РПЦ в этой ситуации (не отдельных амбициозных клириков и иерархов, а именно Церкви), следует признать, что она подчас попадает в очень сложное политическое положение, когда любая реакция на действия светской власти имеет нежелательные последствия.

Например, участие Патриарха в инаугурации президента расценивается некоторыми представителями других конфессий и атеистами как нарушение равноправия религиозных объединений и как свидетельство происходящей клерикализации. Но именно власть в данном случае решает, кому отдать предпочтение. Как должен реагировать Патриарх, когда Церковь в его лице выделяют среди иных конфессий? Отказ от подобных приглашений, от сближения с властью чреват плохо прогнозируемыми последствиями для всей Церкви. Согласие же в конечном итоге становится очередным шагом к втягиванию Церкви в орбиту государственной политики. Таким образом, не политические амбиции Московского Патриархата создают видимость "клерикализации".

Тем не менее тенденция к сближению РПЦ с государством создает определенный инерционно-кумулятивный эффект. Политическая влиятельность Церкви и отдельных священнослужителей, возникающая в результате оказываемого им государством внимания, как бы накапливается и перераспределяется в среде духовенства. (Проще говоря, имея дело с представителями духовенства, чиновники оглядываются на отношение к РПЦ вышестоящих властей.) В итоге архиерей или священник может оказать реальное давление на представителей власти. Но такая возможность порождена не собственными властными ресурсами духовенства, а тем, что представители власти в большинстве случаев ориентируются именно на эту тенденцию. Духовенство таким образом опирается не на свою независимую политическую силу, а на те возможности, которые предоставлены государством.

В то же время не следует ожидать, что попытка использования Московского Патриархата для повышения авторитета светской власти сделает РПЦ влиятельной, независимой силой. Нет оснований предполагать, что обладатели реальной власти добровольно поделятся ею с РПЦ и тем самым создадут себе сильного оппонента. Отказ государства передать культовые здания в собственность Церкви выглядит как желание сохранить сильное орудие контроля и воздействия на РПЦ.

Несмотря на заигрывания с РПЦ, политическая элита России в действительности ориентирована на иные идеалы и ценности. Одним из убедительных тому свидетельств является, мягко говоря, неправославный дух большинства государственных и частных средств массовой информации. Совершенно очевидно, что на российском телевидении практически нет ни одного канала, сочувственно и регулярно освещающего церковную жизнь. Похожая ситуация сложилась и с другими средствами массовой информации.

Что же нам угрожает?

Сразу напрашивается вывод: в России реальна не "клерикализация" (с сильной самостоятельной Церковью, вмешивающейся в дела государства), а новая "синодализация" - сближение Церкви с государством по инициативе последнего. Государство предоставляет ей льготы в обмен на идеологическую поддержку. Условный термин "синодализация" вовсе не означает, что Церковь должна формально стать частью государственной машины. "Синодализация" в качестве альтернативы клерикализации делает Церковь несвободной, зависимой от своего покровителя.

Такой вариант отношений государства и Церкви угрожает прежде всего ее интересам, особенно если вспомнить ситуацию, сложившуюся к 1917 году. Как бы ни осуществлялось сближение Церкви с государством - в рамках закона о светском характере государства или же путем его изменения, оно неизбежно принесет Церкви не только льготы и преимущества, но и усиление государственного контроля над ней. Это противоречило бы логике развития государственно-конфессиональных отношений в мире, для которой характерно освобождение религиозных организаций как от исключительных преимуществ, связанных со статусом "государственных", так и от соответствующего вмешательства государства в их внутреннюю жизнь.

Второй вывод менее очевиден. Секуляризованное плюралистическое общество, не защищенное от экспансии западной массовой культуры, от морально-нравственного релятивизма, сложно назвать блестящей перспективой для России. А ведь именно к этому ведет нас так называемый "антиклерикализм", выступающий фактически против любых попыток объединения здоровых сил общества вокруг традиционных религиозных идеалов.

При всех издержках, возможных в случае дальнейшего усиления РПЦ, следует признать, что критика антиклерикалов носит неконструктивный характер и не сопровождается выдвижением альтернативной основы для духовно-нравственного объединения общества. Антиклерикалы говорят о необходимости защищать свободу совести. Она действительно необходима, дабы каждый мог жить в соответствии со своими верованиями и убеждениями.

Во времена поиска национальной идеи не следует забывать, что свобода есть не самоцель, а средство существования общества. Семен Франк, говоря о бессмысленности свободы при отсутствии жизненной цели, приводит в работе "Крушение кумиров" старую остроту: "Извозчик, свободен?" - "Свободен". - "Ну, так кричи: да здравствует свобода!".

Примечание: автор прекрасно сознает, что термины "клерикализм" и "клерикализация" применительно к религиозной ситуации в современной России будут использоваться хотя бы в силу привычки и отсутствия замены. (Условно предложенная в статье "синодализация" - не в счет.) Хочется надеяться, что исследователи не оставят без внимания высказанные соображения о терминологии и об отличительных особенностях отечественных государственно-церковных отношений.

Клерикализация

КЛЕРИКАЛИЗАЦИЯ и, ж. cléricalisation f . Усиление влияния духовенства . Клерикализация деревни. РБ 1914 3 403. Большая часть населения < России> - люди неверующие. Кам им объяснить, на каком основании и с чьего попустительства происходит клерикализация государственной жизни в России? ВФ 1994 12 15. Федотов далек клерикализации культуры, т. е. от того, чтобы ограничивать культурное творчество людей только истинной, в его глазах, религией и церковью. Звезда 2001 9 208. Идеологизация и клерикализация государства, противоречащие плюралистическим принципам российской конституции. Съезд 2001 141. Фактический отход РФ от принципа светскости государства, выражающийся в клерикализации институтов и органов власти, неизбежно к регламентации духовно-нравственной сферы. ОЗ 2002 7 396.

Исторический словарь галлицизмов русского языка. - М.: Словарное издательство ЭТС http://www.ets.ru/pg/r/dict/gall_dict.htm . Николай Иванович Епишкин [email protected] . 2010 .

Смотреть что такое "клерикализация" в других словарях:

Религия в России - … Википедия

Солодовников, Владимир Васильевич - В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Солодовников. Владимир Васильевич Солодовников (родился 7 августа 1959 года … Википедия

Ситников, Михаил Николаевич - В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Ситников. Михаил Николаевич Ситников Род деятельности: журналист, публицист, общественный деятель Дата рождения: 1957 год(… Википедия

Ноосфера - (греч. νόος разум и σφαῖρα шар) сфера разума; сфера взаимодействия общества и природы, в границах которой разумная человеческая деятельность становится определяющим фактором развития (эта сфера обозначается также терминами… … Википедия

Патриарх Алексий II - 15 й Патриарх Московский и всея Руси … Википедия

Основы православной культуры - Проверить нейтральность. На странице обсуждения должны быть подробности. Основы православной культуры (ОПК) учебный предмет, включённый Министерством образования и на … Википедия

Письмо десяти академиков - Эта статья находится в режиме поиска консенсуса. В настоящее время вокруг статьи происходит сложный конфликт участников, из за которого администраторы перевели её в особый режим. Существенные правки … Википедия

Алексий II - В Википедии есть статьи о других людях с именем Алексей II. Патриарх Алексий II … Википедия

Митрохин, Николай Александрович - В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Митрохин. Николай Александрович Митрохин Дата рождения: 13 сентября 1972(1972 09 13) (40 лет) Место рождения: Москва Страна … Википедия

Кураев А. - Протодиакон Андрей Кураев Имя при рождении: Андрей Вячеславович Кураев Род деятельности: протодиакон Русской Православной Церкви … Википедия

Клерикальная идеологизация государства — это путь в средневековье. Клерикализация – засилье представителей духовенства во власти. Использование авторитета религиозных организаций для нужд управления — это достаточно древняя технология.

Политическим элитам удобно управлять обществом на основе идеологии, пользоваться некоей духовной скрепой.

Но сегодня применение таких технологий противоречит Конституции и современным общественным ценностям. Мы наблюдаем антиконституционное явление. Во всех органах власти (муниципалитет, силовые структуры, система образования, угловно-исправительная система, информационная система) — во всех сферах идёт клерикализация.

Клерикализация России чревата огромными опасностями для страны

Российское государство, согласно Закону, является светским. По факту, в России идёт процесс навязывания религиозных доктрин.

Православная традиция в условиях клерикализации становится формой идеологии.

Суть клерикализации

Без войн, взгляните в историю, не могло человечество жить. Войны отвечали и соответствовали глубинным потребностям общества / личностным психическим эмоциональным потребностям. Война без идеологии невозможна. Религия была необходима, с этой точки зрения.

Упорядочить насилие, нацелить агрессию на «чужих» — в этом суть религии.

Когда происходит кризис идеологии, вожди стравливают между собой племенную молодёжь, обеспечивая себе, тем самым, стабильность внутренних структур, вертикаль власти. Религия без войн – это нонсенс: так не бывает. Не было и никогда не будет религий, которые не призывали бы к насилию.

Суть религии – централизация, объединение «своих» против «чужих». Религия – это ментальная матрица, которая проводит раздел: наши — не наши, верные — не верные. При этом, религиозные и квазирелигиозные организации наделяют вождей сакральными качествами.

Современное общество нацелено не на упорядочение насилия, а на его устранение в социальной жизни. Сегодня проведены не правовые законы, которые усиливают православную церковь, ставшую, по-сути, церковью антинародной, античеловеческой (она отрицает права человека).

Святая Русь – нелегитимное образование, не существует на географической карте, но очень сильно промывает мозги населению, политизирует общество, зомбирует его: говорит об особой миссии русских, поддерживает лозунги «Россия-третий Рим. Россия – второй Израиль».

• Православный ренессанс очень быстро может развернуть страну в направлении, противоположном цивилизации.

В современной РФ стоит вспомнить заметки известного философа и религиоведа vidjnana . Они старые, уже 6летней давности, — и тем более показательны.

Уже тогда были в полной мере видны «цветы» клерикальной реакции, сейчас ставшие «ягодками» уголовных дел за антиклерикальные высказывания в Сети, погромов художественных выставок и «оскорбительных» архитектурных форм. Что много опаснее — вовсю идёт оформление православных штурмовиков, атакующих горожан, протестующих против уничтожения парков ради храмостроя, «охраняющих» церковных чинов.

Тем не менее, существуют соответствующие статьи Конституции РФ, Федеральный Закон «О свободе совести и религиозных объединениях», а также ст. 282 УК и ст. 5.26 КоАП., которые могли бы позволить отстаивать права неверующих в России. В частности, особенно важным представляется п.6 ст.3 закона «О свободе совести…», где «запрещается и преследуется в соответствии с федеральным законом» «воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и свободу вероисповедания, в том числе сопряженное с насилием над личностью, с умышленным оскорблением чувств граждан в связи с их отношением к религии, с пропагандой религиозного превосходства…» (что соответствует п.2 ст.29 Конституции РФ: «Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства»).

Однако именно с пропагандой религиозного превосходства мы постоянно сталкиваемся, когда верующие, в том числе клирики РПЦ, заявляют, что лишь верующий (в частности, православный) обладает единственно верным взглядом на мир, что неверие есть взгляд ложный, что неверующие — люди безнравственные, бездуховные, у них нет смысла в жизни и т.п. [Сейчас эта мерзость уже попадает в учебники]. В принципе, любое высказывание верующего, которое содержит в себе указание на какое-то превосходство его религии над другими религиями и над нерелигиозными мировоззрениями уже нарушает право индивида на свободу совести и должно подпадать под соответствующие нормы российского законодательства.

Например, в тех же учебных заведениях: почему неверующий студент должен спокойно реагировать на слова с кафедры о превосходстве какой-то религии — вне зависимости от того, преподаватель это вещает, или приглашённый в стены вуза священнослужитель? Нет, я считаю, что он имеет право встать и сказать:

«Вы нарушаете сейчас мои права и свободы как неверующего, вы оскорбляете меня, указывая на превосходство ваших религиозных взглядов над моими атеистическими. Поэтому я требую, чтобы вы прекратили нарушать закон, в противном случае, я вынужден буду обратиться за помощью к правоохранительным органам «.

И в случае отказа можно будет действительно обращаться в различные инстанции с приобщением диктофонных записей, подтверждающих, что правонарушение имело место.
Как мне кажется, такого рода акции имели бы куда более солидный вес, нежели демонстрации ряженых и возможно, выступающие с вузовских кафедр (а равно как и прочие верующие) хорошенько бы подумали — а стоит ли навлекать на себя неприятности. К тому же ведь никто не мешает верующим считать свою религию наилучшей — однако не для всех людей, а лишь для себя лично».

Русский – это православный?

Желание отождествить национальность и религиозность наблюдается сейчас довольно широко и особенно обостряется на волне борьбы с антиклерикализмом. Возникает желание представить антиклерикалов как пособников сначала иных религий (в первую очередь, ислама, иудаизма, различных «сект», в роли которых нередко выступают протестанты), а затем, поскольку православие рассматривается как «религия русского народа» — и как врагов русских, в лучшем случае, как предателей (ну а в худшем естественным образом поминается жидомасонский заговор и далее со всеми подобающими сему «дискурсу» остановками).

И это отождествление русских и православных — вовсе не частное мнение отдельного лица, а политика РПЦ. В «Основах социальной концепции РПЦ» прямо сказано:

Эти положения находят широкий отклик у так называемых «православных патриотов» и сокращаются до афоризма: «А Достоевский.. лучше сформулировал: «Русский – это православный». Вот и все! Нет короче формулы!» .

Иными словами, РПЦ, не отказываясь от проповеди в рамках всей Земли, считает своей главной миссией «окормление» русского народа и полагает, что имеет право воспринимать русских как свою паству. Опросы, правда, пока что говорят о том, что далеко не все русские готовы назвать православие своей религией, однако на это отвечают в том духе, что русские — это потенциальные православные, «естественные», «природные» православные, хотя могут о том не знать. К тому же Крещение сейчас становится всё более массовым явлением, поэтому очень удобно называть «потенциальными православными» всех тех, кто крещён.

О нравственной стороне этого способа борьбы с антиклерикализмом я уж говорить не буду — она, по-моему, очевидна. Остановлюсь на аргументах.

1 . Антиклерикализм в России потому чаще всего проявляется как борьба с клерикализмом РПЦ, что именно РПЦ желает «окормлять» русских, используя госаппарат, а русских всё-таки большинство в России. Прочие религии вербуют своих сторонников в основном среди нерусской части населения России, в «сектах» же состоит ничтожная часть русских и никакого влияния на госаппарат они не имеют — максимум, отдельные эпизоды были в горбачёвско-ельцинское время. Что тут может быть непонятного — ума не приложу.

2 . «Потенциальная паства» — такой же виртуальный предмет, как потенциальный выигрыш в лотерею. Аргументом он быть не может.

3 . Спор о количестве православных упирается в критерии православности, а их, по крайней мере, желательно не подменять в разных ситуациях . Однако в любом случае: даже если бы реальных, а не виртуальных православных было бы подавляющее большинство, отсюда никак не следует тождество национальности и религии.

4 . Исторически религиозность подавляющего большинства населения России никогда не была православной, а представляла собой религиозный синкретизм .

5 . Русский атеизм на сегодняшний день является одной из национальных традиций, возникшей, кстати, вовсе не в период соввласти, как некоторые почему-то полагают, а вызревший как раз в лоне государственного православия, торжества клерикализма.

Мусульманские и дореволюционные образцы для клерикализации России

Дискуссия по поводу перформанса студентов СПбГУ (на самом деле, повод-то вполне ничтожный, а вот то, что всплыло — весьма и весьма интересно), показала характерную тенденцию современного православия. А именно: довольно велика доля верующих, которые для противостояния тем, кого они считают «врагами Церкви», готовы использовать силовые и неправовые методы и даже нормы, в России признанные архаичными — в частности, телесные наказания .

Скажем, , у pretre_philippe верующие, даже священнослужители, высказывались и за тюремное заключение («в тюрьму бы их, там под шконкой у параши права бы качали»), и за публичную порку, и даже чтобы «просто этим недоделкам дать в репу, а девушек, так сказать, за волосы выволочь из зала». Порадовало, что было немало и вполне здравомыслящих, находящихся в правовом поле, суждений по данному поводу, но тем не менее, тяготение к репрессиям у значительной части православных налицо.

В связи с чем было бы, на мой взгляд, полезно обратиться к репрессивной практике сегодняшних мусульманских государств, а также Российской Империи, ибо именно в них, на мой взгляд, черпают образцы для подражания православные фундаменталисты. (Что в общем-то не удивительно — фанатизм имеет множество сходных черт, даже если он вырастает на почве разных культур). .

Как известно, в ряде мусульманских государств действует «полиция нравов», следящая за соблюдением гражданами норм ислама в общественной и частной жизни. Скажем, в Саудовской Аравии «Комиссия по Распространению Добродетели и Предотвращению Порока» надзирает «за соблюдением исламского кода одежды, недопущения смешивания представителей противоположных полов в общественных местах, и «предотвращением проявления развратного поведения» . Аналогичный орган действует и в Иране, и даже в Турции, собирающейся вступать в Евросоюз . Иранская полиция нравов, помимо прочего, регламентирует, например, . Власти Саудовской Аравии полицейскими методами борются с колдовством . В качестве мер воздействия «полиция нравов» применяет и телесные наказания . Призывы ввести телесные наказания имеют место и у российских мусульман .

В Пакистане действует закон о богохульстве, предусматривающий смертную казнь, в период с 1988 по 2005 год 647 человек было обвинено в нарушении этого закона . Наказания за богохульство в Российской Империи, предусматривали тюремное заключение и ссылки не только самим богохульникам (то есть посягнувшим на всё, что сочтёт святым православная церковь), но и тем, кто не донесёт на них . Распространённость телесных наказаний в РИ — дело известное всем . Таким образом, и мировой, и российский опыт показывают, что введение репрессивных норм для утверждения ценностей одной из религиозных групп страны вполне возможно. Вопрос, скорее, в том, реально ли ввести подобные меры в современной России.

Исламские нормы морали опираются на клановые архаичные отношения соответствующих обществ. Аналогичным образом, в царской России элементы православной религиозности (только элементы, но тем не менее) были тесно связаны с патриархальными отношениями русской деревни. Современное же российское общество атомизировано, никакой традиционной морали в нём уж давно нет, РПЦ же как организация, правда, привлекает определённое количество сторонников, но её авторитет не может считаться безусловным и сейчас он не в лучшем состоянии (в сравнении с ранними постсоветскими временами).

Если уж попытка запретить один из сериалов («Южный Парк») вызвала массовые акции протеста молодёжи, то можно себе представить их реакцию на нормирование одежды или «предотвращение проявления развратного поведения». В лучшем случае мы увидим лишь драки православных дружинников с молодёжными группировками. Попытки же регламентировать рекламу (в частности, телевизионную), контент, привлекающий внимание к рекламе и торговлю вызовет уже противостояние бизнеса, в который вовлечена и РПЦ.

В конечном счёте, и сама власть не заинтересована в таком усилении РПЦ, ей, скорее, уготована функция инструмента идеологической обработки граждан, традиционная роль «опиума народа», но уж никак не роль приводного ремня управления. Тем не менее, вряд ли конструкцию российской власти стоит считать надёжной, а в ситуации неустойчивости и при наличии заинтересованных сил многие сценарии могут стать возможными. Потому забывать о тенденциях российского клерикализма не стоит.

Сравнивая происходящее сейчас с описанным выше, видим, что мечты клерикалов сбылись — почти без сопротивления общества. И тогдашняя акция студентов СПбГУ против незаконной клерикализации ВУЗов сегодня вызвала бы не ругань, а уголовную репрессию. Автор слишком оптимистичен только в одном — в силе «гедонистического» мотива к сопротивлению (а вот идейные мотивы у тех, у кого они есть, скорее окрепли).

Черносотенная реакция — лучшая культурная форма зависимого развития.

Важно подчеркнуть, что это объективный процесс, проистекающий из зависимого развития и классовых интересов крупной буржуазии, которой оно выгодно. Как пишет коллега:

«Трудовой кодекс, вообще отношения между трудом и капиталом – вопрос не только производственный или социальный, но национального уровня. Он определяет перспективы развития страны: дорогая рабсила, сильные профсоюзы, хорошо защищённый законом работник толкают предпринимателей одной рукой развивать научно-технический прогресс, другой рукой поддерживать науку, прикладную и фундаментальную. И наоборот, бесправные работники, слабые профсоюзы, Фемида, берущая перед богатыми на козырёк, консервируют отсталость и зависимое развитие .

Поэтому всякий патриот России должен быть против. Тем более стоит вспомнить, что модернизации промышленности препятствуют именно и только классовые интересы «верхнего 1%», а элементарное выживание страны требует решения трёх задач:

2) восстановления социалки до советского уровня, без чего продолжится вал сверхсмертности трудоспособных , с 1991 г. унесший больше жизней, чем коллективизация, и продолжающийся до сих пор . Без социального государства, при неолиберальном курсе остановить депопуляцию не получается и в «успешных» прибалтийских-восточноевропейских странах – патаму шта демографический переход необратим, а после его завершения воспроизводство населения определяется не рождаемостью, а величиной, обратной смертности – сбережением народа. С этим в условиях коммерциализации-приватизации хуже всего (, и ); собственно, Крымск с «Булгарией» всё показали ясно.

3) восстановление верховенства закона и снижение уровня уголовного насилия как минимум до советских показателей (тоже, увы, не самых лучших в Европе).

3. И даже либерал-белоленточник, фапающий на «модернизацию и инновации», должен быть против – если доводы разума пересилят эмоциональную приверженность «прохоровым» & «собственности» вкупе с пренебрежением к «быдлу-анчоусам». Ведь избранный правительством курс консервирует ту самую сырьевую экономику , в которой научно-технической интеллигенции нет ни места, ни должного уважения, а многие из них, если не большинство, относятся именно к этой категории, хотя бы в потенции (студенты и аспиранты)».

Это писалось во время «болотных» протестов 2011-2012 гг., когда был шанс изменить вектор развития к инновационной экономике и социальному государству (этого требовали левые участники движения и старались помешать либералы). Увы, по разным причинам не получилось; сегодня зависимое развитие и сырьевая экономика торжествуют, вместе с черносотенной тенденцией. Ибо она — идеальная культурная форма для зависимого развития.

Действительно, все эти годы в точности то же самое происходит на Украине . Хотя «евроинтеграцию» массам рекламировали как «присоединение к прогрессу», она предсказуемо стала . И после майдана () она сильно обогнала РФ в беге в реакционное болото .

Там всё на месте — и

Сущность клерикализма его основные проявления.

Антиклерикальные тенденции в истории.

Глава 2. Противостояние клерикализма и антиклерикализма в современной России.

Роль русской православной церкви в российском обществе.

Клерикальные тенденции в позиции современной РПЦ.

Глава 1. Клерикализм как феномен общественной жизни.

1) Сущность клерикализма его основные проявления.

Прежде чем приступить к решению нашей основной задачи, а именно анализу клерикальных тенденций в современной России, уточним, что из себя представляет клерикализм вообще, в чем его сущность и каковы его основные проявления.

Начнем с того, что секуляризация – это объективный процесс. Уменьшение влияния религии и церкви на общество по мере прогрессивного развития происходит само собой. Например, развитие научного знания в области сельского хозяйства показало несостоятельность религиозного мировоззрения, которое ставит урожайность в зависимость от влияния трансцендентных сил. Зачем молиться о том, чтобы посаженная пшеница дала хорошие всходы, если есть возможность использовать всякого рода удобрения? Для чего просить у божеств сил, когда можно прибегнуть к механическим устройствам, значительно облегчающим трудовую деятельность?

Научный взгляд на вещи делает ненужным бога как и любые иные сверхъестественные существа или силы. Поэтому с течением времени религиозные представления уходят в тень, вытесняются научными взглядами. Наука теснит религию, вместе с тем происходит и ослабление влияния церкви на общественную жизнь. Такое ослабление влияния религии и церкви носит название секуляризации. Но если есть какая-то общественная тенденция, то обязательно существует и противодействие ей. Такое противодействие секуляризации в наибольшей степени оказывает клерикализм во всех его разновидностях.

Клерикализм заключается в сопротивлении тенденции секуляризации общественного сознания, в стремлении вернуть религии и церкви позиции, закономерно утраченные ими еще на исходе средневековья. Именно это общее определение клерикализма мы возьмем в качестве отправной точки рассуждений. Следующим шагом будет конкретизация данного понятия.

В Большой советской энциклопедии само понятие «клерикализм» определяется как «политическое направление, добивающееся первенствующей роли церкви и духовенства в общественной, политической и культурной жизни общества. Клерикальные, а в определённых условиях и теократические устремления характерны по существу для всех религиозно-церковных организаций классово-антагонистического общества (католической, мусульманской, иудейской, индуистской, протестантских и др. церквей). Носителями клерикализма выступают духовенство и связанные с церковью влиятельные представители правящих классов…» 1

Как видим клерикализм здесь связывается со стремлением добиться первенствующей роли духовенства и церкви и в обществе. Клерикализм отграничен от теократии. Под теократией понимается система, основанная на политическом господстве духовенства. Клерикализм же удовлетворяется «первенствующей ролью церкви и духовенства», т.е. тем, что клирики оказывают значительное (а лучше решающее) влияние на политику.

В кратком научно-атеистическом словаре, под ред. И.П. Цамеряна, определение клерикализма, звучит так: «Клерикализм (лат. clericalis - «церковный») - политическое направление, добивающееся первенствующей роли церкви и духовенства в общественной, политической и культурной жизни общества. В более узком, экклезиологическом смысле - организация церковной жизни, предполагающая господство сословия клириков (профессионального

духовенства)… Носителями клерикализма выступают духовенство и связанные с церковью лица. Клерикализм использует в своих целях не только церковный аппарат, но и различные клерикальные организации, клерикальные политические партии, а также созданные при ближайшем участии церкви профсоюзные, молодёжные, женские, культурные и прочие организации. Клерикальные партии возникли вместе с парламентаризмом, хотя клерикализм, как мировоззрение и политический идеал, несравненно древнее. 2 Это определение более развернутое, но в идейном отношении от первого определения отличается незначительно.

Здесь также клерикализм связывается со стремлением добиться первенствующей роли религии и церкви в обществе. В то же время указывается на специфический смысл понятия клерикализма, отличный от общего. А именно отмечается, что на уровне внутрицерковных отношений клерикализм заключается в стремлении полностью подчинить жизнь религиозной организации воле и интересам духовенства. Иначе говоря, здесь клерикализм выступает как антидемократическая тенденция в организации церковной жизни. В дальнейшем мы будем рассматривать только первый смысл данного термина, абстрагируясь от второго.

Церковь – неотъемлемый элемент общества. В качестве такового она занимается определенной деятельностью: удовлетворяет религиозные потребности верующих, т.е. говоря церковным языком, окормляет верующих. Церковь в светском обществе отделена от государства, но не от общества. Поэтому она закономерно учаcтвует в решении таких, например, вопросов, как формирование общественного мнения по поводу строительства какого-то завода или здания (например, здания Газпрома в Питере). В такой деятельности клерикализма нет. Иначе говоря, не всякая деятельность церкви заключает в себе клерикализм, более того, не во всякой деятельности можно усмотреть тенденции к нему.

Клерикализм возникает там и тогда, где и когда церковь начинает выходить за пределы своих полномочий, стремясь занять в обществе роль высшей моральной (или даже политической) инстанции. Т.е. клерикализм заключается в претензии церкви на роль более значительную, чем та, на которую она имеет законное право в рамках светского государства. Такая претензия неизбежно вносит в общество напряжение, повышает потенциал его конфликтности. Можно разъяснить нашу мысль на таком условном примере. Существует общество любителей кошек. Оно занимается своим делом: разводит кошек определенных пород, устраивает выставки, занимается пропагандой своей деятельности. И вдруг оно решило добиться того, чтобы в школьную программу была введена дисциплина «Кошка и ее роль в жизни человека». Это уже навязывание обществу определенных вкусов и пристрастий, задевающее интересы множества людей.

Что касается самой идеи светскости государства, то она – не выдумка атеистов, а результат многовекового практического опыта. Практика в самых разных странах и в самые разные периоды человеческой истории показала, что светское государство – оптимальный вариант. Все государства многоконфессиональны, и потому отдать предпочтение какой-то одной конфессии значит вызвать в обществе лишнее напряжение. Поэтому проще всего признать все религиозные организации равноправными и в равной мере удаленными от государства.

Вообще клерикализм и церковь по своей сути понятия не тождественные. Церковь, как социальный институт на своем низшем уровне выполняет свойственные ей по ее природе функции; священник занимается тем, что крестит, венчает, отпевает, проводит службы и т.д. Некоторая часть верующих – как миряне, так и священники ─ категорически отвергает идеи клерикализма. Противники клерикализма из числа верующих и лиц духовного звания настроены жить в ладу с прогрессом и считают, что религия – это нечто интимное, личное, что человек сам должен прийти к вере, сделать свой выбор, а клерикализм привносит в религию элемент принуждения, который для нее вреден и опасен.

Такая здравая позиция более свойственна священнослужителям низшего звена, что же касается высших иерархов, то они в большей степени настроены на интеграцию государства и церкви, где последняя будет играть доминирующую роль.

Список исследователей проблемы клерикализма весьма скуден, в связи с тем, что церковь – это мощная организация, которая не приемлет никаких посягательств со стороны исследователей, освещающих ее деятельность. В связи с этим исследователь, который ставит под вопрос некоторые аспекты политики, проводимой церковью, рискует стать объектом скрытого или даже открытого давления.

При анализе любого вопроса необходимо обращаться к исследования, в которых она получила теоретическую разработку. Наибольшую ценность имеют те концепции, которые опираются не только на соображения теоретического плана, но и на практику. В этом смысле особое значение имеют для нас труды такого автора, как В.И. Ленин, который не занимался абстрактным теоретизированием, а решал теоретические вопросы в тесной связи с реальной практикой. В.И. Ленин был политиком, который должен был предложить и провести в жизнь такую стратегию в отношении церкви, которая обеспечивала бы оптимальное соотношение интересов верующих и неверующих граждан, светской власти и религиозных организаций. Причем сделать это в стране, где существовали средневековые по сути порядки, где не признавалось никакого вневероисповедного состояния, а православная церковь была целиком и полностью (вплоть до решения мелких вопросов церковной жизни) подчинена государству.

В.И. Ленин был сторонником социал-демократии, которая категорически отвергала столь недемократичные порядки и считала необходимым утвердить в России свойственные передовым буржуазным странам права и свободы, в том числе и свободу совести. Поэтому совершенно логичным является неприятие В.И.Лениным клерикализма. Анализируя клерикализм в России, В.И. Ленин выделял две его разновидности: так называемый «чистый» клерикализм и клерикализм завуалированный, так сказать умеренный.

В своей основополагающей статье «Классы и партии в их отношении к религии и церкви» он подвергает критике, в первую очередь, «чистый» или открытый клерикализм, который провозглашает «церковь выше государства» и требует для нее «первенствующего и господствующего положения» 3 .

Идеи В.И. Ленина были развернуты впоследствии в целую концепцию, наиболее полно представленную в трудах Г.Л. Баканурского.

Этот исследователь выдвигает следующие тезисы:

Клерикализм - это религиозно-политическая деятельность церкви и других религиозных организаций, проявляющаяся то в скрытом, то в открытом виде.;

«Чистый», или «воинствующий», клерикализм - это форма открытого клерикализм, когда «реакционное духовенство» организуется в самостоятельную силу;

«Чистый» клерикализм проявляется в условиях кризиса господствующей политической власти;

В классовом отношении «чистый» клерикализм занимает такие же позиции, как и другие реакционные силы;

Сущностью «чистого» клерикализма является религиозно-политическая деятельность теократического характера, когда церковь провозглашает себя «выше государства» и «требует себе первенствующего и господствующего положения»

«Чистый» клерикализм включает в себя борьбу «князей церкви» со светской властью;

Цель «чистого» клерикализма (в условиях царской России) заключалась в стремлении дополнить «старый кнут» самодержавия новыми средствами воздействия на «чернь», чтобы сохранить самодержавие и сохранить позиции религии и церкви в обществе. 4

Из сказанного следует, что В.И. Ленин, говоря о «чистом» клерикализме как открытой его форме, проявляющейся - в отличие от клерикализма скрытого - в условиях экстремального социального развития, когда господствующие политические силы находятся в состоянии глубокого кризиса, вовсе не преследовал цель давать общее определение понятия клерикализма. Клерикализм существует не только в его чистом виде, но и как тенденция определенного рода. Поэтому сводить всякий клерикализм к его радикальному варианту было бы теоретически и методологически неверно.

Наряду с «чистым» клерикализмом существует и оказывает значительное влияние на общественную жизнь клерикализм завуалированный, который не провозглашает прямо и открыто идею верховенства религии и церкви в обществе, но настаивает на том, чтобы оказывать существенное влияние, выходящее за пределы прямых функций церкви, на жизнь общества.

В.В.Клочков согласен с пятью основными характеристиками клерикализма, приведенными Г.Л. Баканурским, но считает, что они не полностью раскрывают сущность клерикализма, и в дополнение приводит свои признаки.

Все конфессиональные разновидности клерикализма отрицают право человека не исповедовать никакой религии, свободу атеизма, трактуют свободу совести исключительно как свободу выбора религии. Свобода совести в клерикальной трактовке - это, прежде всего, право церкви и других религиозных организаций, а не человека. 5 Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что еще одной существенной чертой клерикализма является отрицание права человека на выбор атеизма. Для клерикалов свобода совести сводится к понятию свободы вероисповедания, а вот свобода не исповедовать никакой религии не допускается.

В.В. Клочков, подчеркивает, что «чистый» клерикализм ─ явление более узкое, чем клерикализм. С точки зрения В.В. Клочкова, клерикализм – это определенное «общественно - политическое направление (течение)». 6 Из такой трактовки следует, что клерикализм и в теории, и на практике имеет место не только в политике, но и в других сферах общественной жизни.

В условиях феодализма так называемый, «чистый» клерикализм был частым явлением, представляя собой идеологию и политическую практику теократический кругов. В.И. Ленин писал о том, что в течение веков христианские попы приукрашивали «фразами о любви к ближнему и о заповедях Христа политику угнетающих классов, рабовладельцев, феодалов, капиталистов, примиряя угнетенные классы с их господством» 7 .

В средние века в Европе католическая церковь осуществляла поддержку политическому строю, основанному на феодальных началах, ведь не секрет что и сама она была крупным феодалом. В руках класса феодлов религия представляла собой мощное и действенное оружие. Когда же феодализм изжил себя и в его недрах стал зарождаться капиталистический способ производства, позиции религии и церкви были серьезно потеснены. Однако буржуазия не отказалась от использования религии как средства духовного воздействия на трудящиеся массы. Религия сыграла определенную роль в истории буржуазии и в качестве фактора, содействовавшего первоначальному накоплению капитала, о чем имеется классическое исследование М. Вебера.

Для развития капиталистического производства мало было лишь превращения мелких товаропроизводителей в наемных рабочих путем их отделения от средств производства. Необходим был еще и капитал. Одним из источников, способствующим существенному приросту капитала, была новая земля, которая подвергалась безжалостному опустошению. Нередко религия выступала в качестве идеологического прикрытия экспансионизма. Особенно ярко это проявилось во времена крестовых походов. Во имя торжества веры крестоносцы захватывали новые края, силой обращали в свою веру завоеванные народы, присваивая при этом принадлежащие им материальные ценности. Христианские миссионеры, проповедуя свое учение, не чурались заниматься предпринимательской деятельностью. Например: католические миссии были известны своим участием в создании плантационных хозяйств, а евангелисты специализировались на торговле. И те, и другие пользовались поддержкой капиталистических компаний в этой отнюдь не религиозной деятельности.

Христианский клерикализм был орудием колонизаторов на Ближнем Востоке, где он широко использовался в борьбе против слабеющей Османской империи. Для буржуазии церковь - важный резерв, который она использовала и продолжает использовать против влияния социализма. Что касается верховных иерархов, то те всегда проявляли готовность служить буржуазии в качестве ее идейно-политического оружия.

Клерикальная деятельность церкви и других организаций, прежде всего религиозно-политических партий, которые, во многих странах Европы, проявляются в основном в эпоху капитализма и играют существенную роль, составляет неотъемлемый компонент истории институциализированной религии в условиях антагонистического общества. Эта деятельность представляет собой конкретную политическую форму, в которой реализуется классовая роль религии.

2. Антиклерикальные тенденции в истории.

Притязания церкви на власть и влияние в обществе обусловлены самим ее положением как самостоятельного института. Доходы клириков напрямую зависят от количества верующих, поэтому любая церковь объективно заинтересована в усилении своего влияния на массы. В этом заключается сама глубокая причина клерикализма. Все церковника хотят укрепления позиций церкви в обществе, но некоторые из них провозглашают такую цель прямо и открыто. Это и есть клерикалы. Но всякое действие рождает противодействие. Там, где поднимает голову клерикализм, обязательно начинается борьба с ним. В европейской истории мы видим антиклерикальные тенденции и в те времена, когда за сомнения в правоте церкви можно было поплатиться жизнью.

Антиклерикализм выражала интересы прогрессивного в тот исторический период класса буржуазии. Новый класс воспринимал диктат церкви во всех областях общественной жизни как невыносимое стеснение, как препятствие для свободной деятельности, под которой понималось капиталистическое предпринимательство. Капитализм требовал личности нового типа – активной, инициативной, способной энергично претворять в жизнь сложные планы и отнюдь не нуждающейся в наставлениях священника. Клерикалы же стремились держать общество в духовной узде, претендуя на идейное и порой даже на политическое руководство. Конфликт был неизбежен, и он проявился уже на ранних стадиях становления капиталистических общественных отношений.

Следует подчеркнуть, что антиклерикализм - это ответная реакция на клерикализм, а не на деятельность церкви саму по себе. Антиклерикализм возникает тогда, когда церковь выходит за определенные рамки, которые общество считает в данный исторический период допустимыми. Эти рамки, конечно, конкретны, зависят от множества обстоятельств, но они всегда есть. Если церковь их чувствует и не переходит, нет и явления клерикализма. Нет и реакции на него в виде антиклерикализма. Но это возможность скорее формальная, чем реальная. В реальной жизни клерикализм в той или иной форме, в той или иной степени всегда проявляется. В любой исторический период находились такие деятели церкви, которые хотели слишком многого: не просто влиять на общественное мнение, а формировать его; не просто участвовать в выработке законов, а диктовать их обществу; не только быть моральной инстанцией, но и обладать правом решающего голоса в вопросах морали.

Церковники склонны демонизировать антиклерикализм, усматривая в нем козни против церкви, чинимые по дьявольскому наущению. Себя же они считают невинными агнцами, вынужденными терпеть несправедливую критику. Были времена, когда церковники могли отправить своих критиков на костер, но эти времена давно минули. Нужно понимать, что религия – пережиточная форма общественного сознания. Ослабление ее позиций – не следствие чьего-то злого умысла, не результат интриг или насилия, а закономерный аспект общественного прогресса. Культурный, социальный, технический прогресс неумолимо вытесняет религию (а вместе с ней и церковь) на обочину общественной жизни. Это происходило и при большевиках, и при самых ультралиберальных режимах. Архаичность религиозного мировоззрения делает его все более чуждым современному человеку. Именно здесь, а не в чьей-то злой воле заключается объективная причина для антиклерикальных тенденций. Современный человек согласен терпеть религию постольку, поскольку она не вмешивается в мирские дела. Но ему не нравится, когда церковь явно выходит за пределы своей компетенции.

Не стоит отождествлять антиклерикализм с атеизмом. Атеизм отрицает веру в существование богов и любого проявления сверхъестественного, тогда, в то время как антиклерикализм не борется с религией и не ставит под сомнение существование бога. Антиклерикализм состоит в несогласии с претензиями церкви на то, чтобы обладать привилегированным статусом. Важно понимать и то, что антиклерикалами могут быть (а часто и бывают) верующие. Они выступают за то, чтобы религия была сферой проявления глубоко личных чувств и не принудительно не навязывалась бы другим людям. То есть неприятие клерикализма не связано с критическим отношением к религии. Критика такого социального института, как церковь, может вестись не только с позиций атеизма, но и с точки зрения религии.

Есть много разных наук, которые так или иначе изучают религию. Но все-таки самая фундаментальная наука, которая изучает религию, - это история религий. Поэтому для того, чтобы понять, что такое антиклерикализм, очень важно знать его историю.

В античные времена мы не обнаруживаем явления клерикализма по той причине, что еще не было церкви. Были жрецы, объединенные в Римской империи в коллегии, но это еще не церковь. Церковь – это такая религиозная организация, которая осознает себя как отдельный социальный институт и объективно таким институтом является. В средние века мы видим именно такую организацию. Это христианская церковь, которая в XI веке распалась на западную и восточную. Церковь превратилась в инструмент обеспечения господства феодалов в обществе. Сами церковники стали феодалами, только не светскими, а духовными. Поэтому нет ничего удивительного в том, что выступления угнетенных классов против угнетателей проходили под антиклерикальными лозунгами. Антиклерикальные крестьянские движения преследовали, прежде всего, экономические цели, при этом антиклерикализм получал религиозное обоснование, например, у Джона Уиклифа. Джон Уиклиф - это яркий пример того, что антиклерикализм возможен и в богословских кругах. Являясь богословом, он выступал с критикой папского духовенства.

Отход Джона Уиклифа от ортодоксии начался в 1376 году курсом лекций в Оксфорде на тему «О гражданском владении». Он выдвинул теорию, согласно которой право на владение и собственность даются лишь праведностью; неправедное духовенство лишено такого права; право решать, следует сохранить собственность тому или иному церковнику или нет, должно быть предоставлено гражданской власти. Далее он учил, что собственность является плодом греха; Христос и апостолы не имели никакой собственности, и священники также не должны иметь никакой собственности. Эти доктрины вызвали негодование всего духовенства, кроме членов нищенствующих орденов. Джон Уиклиф выступал против притязаний папства на взимание поборов с Англии и защищал право короля на секуляризацию церковных земель. Согласно его доктрине, если власти потребуется лишить церковь земель, то это можно сделать беспрепятственно. Его идеи, особенно в отношении секуляризации церковных земель, пользовались поддержкой королевского правительства и некоторых крупных феодалов. В своих трактатах Джон Уиклиф постоянно делал акцент на том, что наместником бога на земле является король, а епископы, в свою очередь, подвластны королю.

Последователем идей Джона Уиклифа был священник Ян Гус, который также мог себе позволить нелестные высказывания об официальной политике католической церкви. Свое мнение он излагал в проповедях, организованных в Вифлеемской часовне. Они звучали так:

1) Нельзя взимать плату за таинства и продавать церковные должности. Священнику достаточно взимать небольшую плату с богачей, чтобы удовлетворить свои первейшие жизненные потребности. 2) Нельзя слепо подчиняться церкви, но нужно думать самим, применяя слова из Священного Писания: «Если слепой поведёт слепого, оба упадут в яму» 8 .

3) Власть, нарушающая заповеди Бога, не может быть Им признана.

4) Собственность должна принадлежать справедливым. Несправедливый богач есть вор.

5) Каждый христианин должен искать правду, даже рискуя благополучием, спокойствием и жизнью. 9

Из указанного выше можно сделать выводы о том, что Ян Гусс выступал защитником социальных низов, которые, не имея в своем распоряжении особого капитала, были вынуждены платить церкви за таинства. Он был противником властного института, выходящего за рамки, установленные богом. Считал неприемлемым нахождение собственности в несправедливых руках. Церковь, как институт, не должна быть объектом фанатического почитания, верующий - это тот же homo sapiens, т.е. человек разумный, и он также обладает сознанием, следовательно, он должен размышлять сам, а не принимать за истину то, что ему говорят. Он должен искать истину сам, невзирая на преграды на его пути.

В эпоху Возрождения антиклерикализм получил светское обоснование, у идеологов ранней буржуазии, в творчестве гуманистов - литераторов и философов. Он способствовал развертыванию борьбы за веротерпимость, за восстановление утраченного в католической доктрине античного взгляда на человека.

К самыми видными представителями антиклерикализма в эпоху возрождения можно отнести таких деятелей как Леонардо Бруни, Лоренцо Валло, Мартина Лютера.

Леонардо Бруни, итальянский гуманист, писатель и историк, один из знаменитейших учёных, в своих произведениях он выступал разоблачителем пороков духовенства. Он с собой яростью высказался относительно деятельности церковнослужителей, называя их лицемерами, и просто недостойными людьми. В одно из своих знаменитейших сочинений «Против лицемерия», Леонардо Бруни пишет: «Многих людей дерзкая распущенность, всегда располагающая к недоброму, наградила разными пагубными пороками, но из всех порочных людей следует считать самыми опасными, заслуживающими порицания и ненависти, тех, которые, имея дурные мысли и злой нрав, всячески изощряются в притворстве и стараются казаться святыми, безупречными, лишенными каких бы то ни было пороков. Этих-то злейших врагов всего рода человеческого, как бы вступивших в коварный сговор, угрожающий жизни остальных людей, нужно всячески клеймить и изобличать.» 10 Леонардо Бруни порицает лицемерие людей, в частности духовенства, которые лишь претворяются святыми, пряча свои пороки за пестрыми одеяниями и громогласными речами. В отношении таких людей, «... как на пагубу человечества, нужно поднять всеобщую беспощадную войну.»