Авария на Саяно-Шушенской ГЭС: шесть лет со дня катастрофы.

Вызванное дополнительными динамическими нагрузками переменного характера, которому предшествовало образование и развитие усталостных повреждений узлов крепления, что привело к срыву крышки и затоплению машинного зала станции.

Авария на данный момент является крупнейшей в истории катастрофой на гидроэнергетическом объекте России и одной из самых значительных в истории мировой гидроэнергетики . «Авария уникальна, — сказал, в частности, министр РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий С. К. Шойгу . — Ничего подобного в мировой практике не наблюдалось».

Тем не менее, оценка последствий катастрофы в экспертном и политическом сообществе неоднозначна. Некоторые специалисты и организации, в том числе сам Сергей Шойгу, сравнивали Саяно-Шушенскую аварию по её значимости и влиянию на экономические и социологические аспекты жизни России с аварией на Чернобыльской АЭС .

Катастрофа

На момент аварии станция несла нагрузку в 4100 МВт, из 10 гидроагрегатов в работе находилось 9 (гидроагрегат № 6 находился в ремонте). В 8:13 местного времени 17 августа 2009 года произошло внезапное разрушение гидроагрегата № 2 с поступлением через шахту гидроагрегата под большим напором значительных объёмов воды. Персонал электростанции, находившийся в машинном зале, услышал громкий хлопок в районе гидроагрегата № 2 и увидел выброс мощного столба воды. Очевидец аварии Олег Мякишев описывает этот момент следующим образом:

…Я стоял наверху, услышал какой-то нарастающий шум, потом увидел, как поднимается, дыбится рифлёное покрытие гидроагрегата. Потом видел, как из-под него поднимается ротор . Он вращался. Глаза в это не верили. Он поднялся метра на три. Полетели камни, куски арматуры, мы от них начали уворачиваться… Рифлёнка была где-то под крышей уже, да и саму крышу разнесло… Я прикинул: поднимается вода, 380 кубов в секунду, и — дёру, в сторону десятого агрегата. Я думал, не успею, поднялся выше, остановился, посмотрел вниз — смотрю, как рушится всё, вода прибывает, люди пытаются плыть… Подумал, что затворы надо закрывать срочно, вручную, чтобы остановить воду… Вручную, потому что напряжения -то нет, никакие защиты не сработали

Потоки воды быстро затопили машинный зал и помещения, находящиеся под ним. Все гидроагрегаты ГЭС были затоплены, при этом на работавших гидрогенераторах произошли короткие замыкания (их вспышки хорошо видны на любительском видео катастрофы), выведшие их из строя. Произошёл полный сброс нагрузки ГЭС, что привело в том числе и к обесточиванию самой станции. На центральном пульте управления станцией сработала светозвуковая сигнализация , после чего пульт был обесточен — пропала оперативная связь, электропитание освещения , приборов автоматики и сигнализации. Автоматические системы, останавливающие гидроагрегаты, сработали только на гидроагрегате № 5, направляющий аппарат которого был автоматически закрыт. Затворы на водоприёмниках других гидроагрегатов оставались открытыми, и вода по водоводам продолжала поступать на турбины, что привело к разрушению гидроагрегатов № 7 и 9 (сильно повреждены статоры и крестовины генераторов ). Потоками воды и разлетающимися обломками гидроагрегатов были полностью разрушены стены и перекрытия машинного зала в районе гидроагрегатов № 2, 3, 4. Гидроагрегаты № 3, 4 и 5 были завалены обломками машинного зала. Те сотрудники станции, которые имели такую возможность, быстро покинули место аварии.

На момент аварии из руководства станции на своих местах находились главный инженер ГЭС А. Н. Митрофанов, исполняющий обязанности начальника штаба ГО и ЧС М. И. Чиглинцев, начальник службы мониторинга оборудования А. В. Матвиенко, начальник службы надёжности и техники безопасности Н. В. Чуричков. Главный инженер после аварии прибыл на центральный пункт управления и отдал распоряжение находившемуся там начальнику смены станции М. Г. Нефёдову о закрытии затворов. Чиглинцев, Матвиенко и Чуричков после аварии покинули территорию станции.

В связи с потерей энергоснабжения закрыть затворы можно было только вручную, для чего персоналу необходимо было проникнуть в специальное помещение на гребне плотины. Около 8:30 восемь человек оперативного персонала добрались до помещения затворов, после чего связались по сотовому телефону с начальником смены станции, который дал указание опустить затворы. Взломав железную дверь, работники станции А. В. Катайцев, Р. Гайфуллин, Е. В. Кондратцев, И. М. Багаутдинов, П. А. Майорошин и Н. Н. Третьяков в течение часа вручную осуществили сброс аварийно-ремонтных затворов водоприёмников , прекратив поступление воды в машинный зал. Закрытие водоводов привело к необходимости открытия затворов водосливной плотины с целью обеспечения санитарного попуска в нижнем бьефе СШГЭС. К 11:32 было организовано питание козлового крана гребня плотины от передвижного дизель-генератора , в 11:50 началась операция по подъёму затворов. К 13:07 все 11 затворов водосливной плотины были открыты, начался пропуск воды вхолостую.

Аварийно-спасательные работы

Поисково-спасательные и ремонтно-восстановительные работы на станции начались практически сразу же после аварии силами персонала станции и сотрудников Сибирского регионального центра МЧС . В тот же день в район аварии вылетел руководитель МЧС Сергей Шойгу , возглавивший работы по ликвидации последствий аварии, началась переброска дополнительных сил МЧС и сотрудников различных подразделений ОАО «РусГидро». Уже в день аварии начались водолазные работы по обследованию затопленных помещений станции с целью поиска выживших, а также тел погибших. В первый день после аварии удалось спасти двух человек, находившихся в «воздушных мешках» и подававших сигналы о помощи, — одного через 2 часа после аварии, другого через 15 часов. Однако уже 18 августа вероятность нахождения других выживших оценивалась как незначительная. 20 августа началась откачка воды из помещений машинного зала; к этому моменту было обнаружено 17 тел погибших, 58 человек числились пропавшими без вести. По мере освобождения от воды внутренних помещений станции число найденных тел погибших быстро росло, достигнув к 23 августа, когда работы по откачке воды вступили в завершающую стадию, 69 человек. С 23 августа МЧС приступило к завершению своей работы на станции, а работы на ГЭС стали постепенно переходить из фазы проведения поисково-спасательной операции в фазу восстановления сооружений и оборудования. 28 августа в Хакасии был отменён режим чрезвычайной ситуации , введённый в связи с аварией. Всего в поисково-спасательных работах было задействовано до 2700 человек (из них около 2000 человек работали непосредственно на ГЭС) и более 200 единиц техники. В ходе работ было разобрано и вывезено более 5000 м³ завалов, из помещений станции откачано более 277 000 м³ воды. С целью ликвидации масляного загрязнения акватории Енисея было установлено 9683 метра боновых заграждений и собрано 324,2 т маслосодержащей эмульсии .

Развитие аварии

Гидроагрегат № 2 был введён в работу из резерва в 23:14 по местному времени (19:14 мск ) 16 августа 2009 года и назначен персоналом станции приоритетным для изменения нагрузки при исчерпании диапазонов регулирования мощности. Изменение мощности гидроагрегата осуществлялось автоматически под воздействием регулятора ГРАРМ в соответствии с командами АРЧМ. На этот момент станция работала по плановому диспетчерскому графику. В 20:20 мск был зафиксирован пожар в одном из помещений Братской ГЭС , в результате которого были повреждены линии связи между Братской ГЭС и диспетчерским управлением энергосистемы Сибири (ряд СМИ поспешил объявить эти события «спусковым крючком» катастрофы, вынудившим запустить злополучный гидроагрегат № 2, упустив из виду тот факт, что к этому моменту он уже находился в работе).

Братская ГЭС

Поскольку Братская ГЭС, работавшая под управлением АРЧМ, «выпала» из-под контроля системы, её роль взяла на себя Саяно-Шушенская ГЭС, и в 20:31 мск диспетчером была дана команда на перевод ГРАРМ станции в режим автоматического регулирования от АРЧМ. Всего под управлением ГРАРМ работали 6 гидроагрегатов (№ 1, 2, 4, 5, 7 и 9), ещё три гидроагрегата (№ 3, 8 и 10) работали под индивидуальным управлением персонала, гидроагрегат № 6 находился в ремонте.

С 08:12 происходило снижение мощности гидроагрегата № 2 по указанию ГРАРМ. При входе гидроагрегата в зону, не рекомендованную к работе, произошёл обрыв шпилек крышки турбины. Разрушение значительной части из 80 шпилек произошло вследствие усталостных явлений; на шести шпильках (из 41 обследованной) к моменту аварии отсутствовали гайки — вероятно, вследствие самораскручивания в результате вибрации (их стопорение не было предусмотрено конструкцией турбины). Под воздействием давления воды в гидроагрегате ротор гидроагрегата с крышкой турбины и верхней крестовиной начал движение вверх, и, вследствие разгерметизации, вода начала заполнять объём шахты турбины, воздействуя на элементы генератора. При выходе обода рабочего колеса на отметку 314,6 м рабочее колесо перешло в насосный режим и за счёт запасённой энергии ротора генератора создало избыточное давление на входных кромках лопастей рабочего колеса, что привело к обрыву перьев лопаток направляющего аппарата.

Через освободившуюся шахту гидроагрегата вода начала поступать в машинный зал станции. Автоматические системы управления гидроагрегатов, останавливающие их в случае нештатных ситуаций, могли функционировать лишь при наличии электропитания, но в условиях затопления машинного зала и массового замыкания электрооборудования энергоснабжение самой станции было потеряно очень быстро, и автоматика успела остановить только один гидроагрегат — № 5. Поступление воды в машинный зал станции продолжалось вплоть до ручного закрытия персоналом станции аварийных затворов с гребня плотины, которое было завершено к 9.30.

По словам руководителя Ростехнадзора Н. Г. Кутьина , подобная авария , связанная с разрушением креплений крышки гидроагрегата (но без человеческих жертв) уже случалась в 1983 году на Нурекской ГЭС в Таджикистане , но Минэнерго СССР решило засекретить информацию о том происшествии.

Последствия

Социальные последствия

На момент аварии в машинном зале станции находилось 116 человек, в том числе один человек на крыше зала, 52 человека на полу зала (отметка 327 м) и 63 человека во внутренних помещениях ниже уровня пола зала (на отметках 315 и 320 м). Из них сотрудниками станции были 15 человек, остальные являлись работниками различных подрядных организаций, осуществлявших ремонтные работы (большая часть из них — сотрудники ОАО «Саяно-Шушенский Гидроэнергоремонт»). Всего на территории станции (в том числе вне зоны, затронутой аварией) находилось около 300 человек. В результате аварии погибло 75 человек, пострадало 13 человек. Тело последнего погибшего было найдено 23 сентября . с указанием мест обнаружения тел опубликован в акте технического расследования комиссии Ростехнадзора. Большое количество погибших объясняется нахождением большинства людей во внутренних помещениях станции ниже уровня пола машинного зала и быстрым затоплением этих помещений.

С первого дня аварии оценки шансов на выживание людей, которые могли находиться внутри затопленного водой машинного зала, были неутешительными. В частности, член правления компании «РусГидро» , бывший генеральный директор ГЭС Александр Толошинов заявил:

Отсутствие официальной информации об аварии и состоянии плотины в течение первых часов, перебои в связи, и, в дальнейшем, недоверие заявлениям местных властей, основанное на опыте, вызвали панические настроения в лежащих ниже по течению реки населённых пунктах — Черёмушках , Саяногорске , Абакане , Минусинске .

г. Саяногорск

Жители спешно уезжали к родственникам, подальше от плотины, и на близлежащие возвышенности, что приводило к многочисленным очередям на автозаправочных станциях , пробкам на дорогах и автомобильным авариям. По словам Сергея Шойгу ,

В связи с этим Хакасское управление Федеральной антимонопольной службы провело проверку цен на бензин, повышения не выявившую.

19 августа 2009 года главный редактор интернет-журнала «Новый фокус» Михаил Афанасьев разместил в своём блоге сообщение о том, что в затопленном машинном зале станции якобы находятся живые люди, с предложением возможных мер по их спасению. Это сообщение, вызвавшее большой резонанс, послужило поводом для возбуждения против Афанасьева уголовного дела по ст. 129 УК РФ (клевета ). В дальнейшем уголовное дело было прекращено в связи с отсутствием состава преступления.

19 августа в Хакасии объявлен днём траура . Праздники Дня города в Абакане (22 августа ) и Черногорске (29 августа ) были отменены. Кроме того, было перенесено проведение ряда крупных спортивных и общественных мероприятий 25 августа во всех филиалах и ДЗО ОАО «РусГидро» объявлено днём траура.

Компенсации и социальная помощь

Материальная помощь семьям погибших осуществлялась из различных источников. Компанией «РусГидро» были осуществлены выплаты в размере 1 млн рублей семье каждого погибшего, отдельно выплачен двухмесячный заработок погибших и выделены средства на организацию похорон. Выжившие, но пострадавшие при аварии получили единовременные выплаты в размере от 50 до 150 тыс. рублей в зависимости от тяжести повреждений. Компания ведёт работу по обеспечению жильём нуждающихся семей, а также реализует иные социальные программы помощи семьям погибших. В общей сложности на социальные программы помощи компанией было выделено 185 млн рублей.

Созидание ». Ещё более 5 млн рублей поступило на счёт профсоюза станции. Эти деньги впоследствии были распределены с учётом потребностей семей погибших и пострадавших при аварии.

В рамках собственной благотворительной программы Сбербанк России обязался погасить ипотечные кредиты семей погибших на общую сумму 6 млн рублей.

Экологические последствия

Авария оказала негативное воздействие на окружающую среду: масло из ванн смазки подпятников гидроагрегатов, из разрушенных систем управления направляющими аппаратами и трансформаторов попало в Енисей, образовавшееся пятно растянулось на 130 км. Общий объём утечек масла из оборудования станции составил 436,5 м³, из которых ориентировочно 45 м³ преимущественно турбинного масла попало в реку. С целью недопущения дальнейшего распространения масла по реке были установлены боновые заграждения ; для облегчения сбора масла применялся специальный сорбент , но оперативно прекратить распространение нефтепродуктов не удалось; пятно было полностью ликвидировано лишь 24 августа , а мероприятия по очистке прибрежной полосы планировалось завершить к 31 декабря 2009 года.

Загрязнение воды нефтепродуктами привело к гибели около 400 тонн промышленной форели в рыбоводческих хозяйствах , расположенных ниже по течению реки.

Автоцистернами

Построенная часовня у Саяно-Шушенской ГЭС

Начало смотрите на сайте: Шпоры по РСЧС - Катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС Часть I

На большинстве могил уже появились памятники: кто-то изображен в полный рост на фоне ГЭС, где-то выгравированы стихи или просто слова: «Здесь лежат отец и сын, вышедшие на минуту, ушедшие навсегда...».

Глядя на это последнее пристанище первоклассных специалистов, тем, кто на этом погосте в первый раз, обычно становится не по себе от осознания того, что дата смерти на всех надгробиях, расположенных на большом «пятачке» у входа, одна — 17 августа 2009 года.

Уйское кладбище в Хакасии — здесь похоронены почти все погибшие в аварии на Саяно-Шушенской ГЭС. Фото: АиФ / Людмила Алексеева

«Они все там, внизу»

Не все близкие и родственники тех 75 человек, которые однажды ушли на работу и не вернулись, смогли пережить утрату. Теперь рядом с могилами тех, чья жизнь оборвалась на гидроэлектростанции, покоятся матери, отцы, дети, жёны, мужья. Сюда ежедневно приезжают люди, долго стоят у захоронений, потом молятся в построенной тут же часовне и молча уходят.

Один из тех, кто навсегда связал свою судьбу с гидроэлектростанцией — Александр Безруков, профессиональный электрогазосварщик . По иронии судьбы, он несколько десятилетий назад участвовал в её строительстве. «Он помогал ей рождаться, а она помогла ему погибнуть», — так теперь о нём говорят коллеги.

Его супруга — Нина Безрукова , как и десятки вдов, разговаривать с журналистами не любит. Говорит, не хочется бередить так и не зажившую рану: «Случившееся из моей памяти никогда не уйдёт. На протяжении двух лет после аварии на ГЭС я только и делала, что задавала себе вопросы. Лишь недавно до сознания дошло: это случилось, с этим нужно жить, это нужно принять, как бы больно ни было».

Вдова сотрудника ГЭС Нина Безрукова после трагедии полгода не могла даже выйти из дома. Фото: АиФ / Людмила Алексеева

С мужем она познакомилась в 70-х на строительстве Саяно-Шушенской ГЭС. Выпускница свердловского техникума приехала в Черёмушки в гости к родителям, и её, как многих молодых людей того времени, затянула романтика всесоюзной стройки.

«После того как я побывала на станции, поняла — уезжать отсюда не хочу, — рассказывает Нина. — Вскоре меня взяли помощницей сварщика. Попала я как раз в ту бригаду, где работал Саша. Мне было 19, ему 21. Несмотря на то, что была до безумия стеснительная, а он интеллигентный, всё как-то постепенно закрутилось. Поженились, появились дети, дождались и внука».

Жителям Хакасии всегда внушали: Саяно-Шушенская ГЭС — конструкция надёжная, с ней никогда ничего не может случиться, потому как её строили качественно, добросовестно, как говорили, «на века». Никто из живущих в посёлке Черёмушки, откуда слышно, как вода ежесекундно бьётся о гребни плотины, даже представить не мог, что с этой махиной может что-нибудь случиться.

«В марте 2009 года, за пять месяцев до аварии, Саша ушёл на пенсию, — вспоминает вдова. — Но прощаться с работой не спешил. Я ему неоднократно говорила: хватит работать, давай уже начнём жить для себя. Но он хотел ещё годик потрудиться. У него было много учеников, начальство с ним советовалось, считалось — ещё бы, такой стаж работы на станции!»

Сейчас Саяно-Шушенская ГЭС почти восстановлена, работы ведутся в несколько смен. Фото: АиФ / Людмила Алексеева

Примерно месяца за три до аварии Нину стало преследовать непонятно откуда взявшееся предчувствие несчастья. Но тогда она значения этому не придала:

«Очень часто, работая по дому, ловила себя на мысли, что я хороню Сашу. Такие «видения» отгоняла от себя, но они возвращались. Никак не могла понять, почему мне это в голову приходит? С чего бы это? Нередко просыпалась ночью и первым делом проверяла, жив ли супруг. Посмотрю на него — дышит, всё в порядке, и дальше засыпаю. Меня постоянно преследовала какая-то тревога. Как ни старалась, избавиться от неё не получалось».

Последние часы

Невероятно ответственный по натуре человек, в то утро 55-летний Александр, пожалуй, впервые за долгие годы проспал.

«Я сквозь сон слышала, как он отключил будильник. Несмотря на то, что сама безумно хотела спать, понимала: нужно будить. Кое-как в семь часов он поднялся, быстро собрался. Саша меня чмокнул, вышел в подъезд и остановился. Такого никогда не было. Он повернулся и стал смотреть на меня, словно в последний раз. Я никогда не забуду этот тоскливый, прощальный взгляд. У него такие красивые глаза были: светлые, голубые. Тогда я произнесла: „Саша, какой ты у меня красивый“».

Закрыв дверь за супругом, женщина отправилась на кухню варить кофе. Где-то в 8 часов 13 минут моргнул свет, но этому факту она не придала серьёзного значения. Вскоре ей позвонил сын и спросил: «Что случилось на ГЭС?». Но Нина ничего не знала. Она тут же посмотрела в окно и увидела десятки бегущих куда-то горожан.

Жители были уверены: ГЭС — конструкция надёжная. Фото: АиФ / Людмила Алексеева

«Помню, схватила Сашино водительское удостоверение и побежала на улицу. Никто из людей ничего не знал, все спешили на гору, в сторону дач. И тут встречаю начальника мужа и спрашиваю: «Что случилось? Где Саша?». А он мне отвечает: «Они все там, внизу». Я вернулась домой, и что тут началось…».

Несколько месяцев после случившегося Нина Безрукова, как признаётся теперь, сидела на успокоительных. Месяцы жизни, хотя скорее — существования. Она, как и десятки вдов, ходила, словно зомби, ничего не замечая вокруг.

«Нам давали какие-то препараты. Мы их пили. Полгода я не выходила из дома, ревела белугой. Спустя несколько месяцев дети начали меня возить по психологам. Здесь, в Черёмушках, ходила на курсы, в Красноярске наблюдалась у хорошего специалиста. Мне предлагали продать квартиру и уехать из Хакасии прочь. Но я не хочу покидать этот посёлок. Здесь могила мужа. Нет, совершенно не боюсь жить рядом с ГЭС — что случится, то случится. От судьбы не уйдёшь. Поначалу, когда я уезжала отсюда куда-нибудь далеко, мне было легче. Но когда возвращалась, понимала: это место для меня — какая-то чёрная дыра. Всё, с чем я боролась где-то далеко, здесь возвращалось. Так было на протяжении двух лет. От постоянных слёз стала плохо видеть. Теперь приходится носить очки».

Только через года два, а может, и три, когда именно — она уже точно не помнит, появилось осознание того, что нужно учиться жить дальше. Психологи посоветовали заниматься родными только тогда, когда у неё есть свободное время. И женщина прислушалась. Сейчас она проводит много времени на даче, часто путешествует, сдала экзамены в ГИБДД, уверенно водит машину.

«Человека не вернёшь, нужно жить дальше. Погибшие ушли безвозвратно. Но, говорят, когда-нибудь они вернутся. Много молодых женщин, которые потеряли на Саяно-Шушенской своих любимых, начали жизнь с чистого листа. Я рада за них, к тому же им нужно самим вставать на ноги, растить детей. Да и жизнь, несмотря ни на что, продолжается».

«В посёлке стояла тишина»

Валентина Гарнцева — бывший воспитатель детсада — сейчас воспитывает троих внуков. Их мать — Инна Жолобова— погибла в день аварии. В момент, когда второй агрегат вышел из строя, она находилась в машинном зале, работала штукатуром-маляром.

Валентина Гарнцева оформила опеку над тремя внуками: их мать погибла в машинном зале Саяно-Шушенской ГЭС. Фото: АиФ / Людмила Алексеева

«Помню этот день, дочь ушла на работу, я с детьми спала дома, услышала на улице крик, шум. Выглянула в окно, мужчина, бегущий мимо, сказал: собирай ребятишек и бегите на спорткомплекс, ГЭС прорвало. Тут прибежал сын, взял нас с ребятами и увёз на дачу. Я знала, что дочь там, но у меня даже мысли не было, что она может погибнуть», — вспоминает Валентина Гарнцева.

Скоро появилась информация: с плотиной ГЭС всё в порядке. Семья вернулась домой. «Я занималась срочными делами, не было времени на улицу выходить, слушать, что говорят. Пришёл сын, я спрашиваю, почему Инна не звонит? Она всегда так за детей беспокоится. Он ответил: мама, Инна больше не позвонит никогда».

Сын увёл Валентину Георгиевну в другую квартиру, чтобы не пугать детей. Прибежали соседи, старались успокоить. Надежды не было: тело Инны нашли в течение первых часов после аварии.

Валентина Гарнцева вспоминает тот вечер: говорит, в посёлке было так тихо, не слышно даже птиц. Говорить о том, что произошло, никто особо не хотел — это и сейчас тема, которую стараются обходить в повседневном общении. Посёлок небольшой, все друг друга знают, семьи пострадавших стараются лишний раз не тревожить.

В посёлке Черёмушки о случившемся в 2009-м говорить не любят. Фото: АиФ / Людмила Алексеева

«Дочь Инны о гибели мамы узнала сразу. Среднего, Кирюшу, мы пытались подготовить — он был после черепно-мозговой травмы, боялись за ребёнка. Когда тело Инны было у нас дома, его отвели к соседям — но он забежал и увидел её, — вспоминает Валентина. — Младшему мы не стали ничего рассказывать. Только как-то за обедом, когда он не хотел есть, я говорю: мамочка на тебя смотрит с небес, а ты капризничаешь. Он спросил, почему мама там? Я ответила: так получилось. Мальчик ничего не сказал. Но ночью начал плакать и кричать — так было каждый день все последующие полгода. Сейчас он уже большой, всё понимает, ездит с нами на кладбище».

Два сына Валентины Гарнцевой по-прежнему работают на ГЭС. Говорит, никогда не просила их уйти — работа есть работа. «Детей вместе с мужем поднимаем, постепенно всё налаживается. Старшая до шестого класса училась на пятёрки, когда Инна погибла, съехала на одни тройки. Только сейчас начали подтягиваться, слушаются нас хорошо, — рассказывает Валентина. — Компенсации от компании мы получили, квартиры тоже, помогли даже с деньгами на их ремонт. В санаторий возили недавно».

Береговой водосброс на Саяно-Шушенской ГЭС начали строить ещё до аварии, но случившееся в 2009-м заставило энергетиков сильно ускориться. Фото: АиФ / Людмила Алексеева

Судебный процесс по аварии продолжается, но семья Инны Жолобовой туда не ходит. «Тяжело мне, да и не понимаю я в этом ничего, — поясняет Валентина Гарнцева. — Конечно, хотелось бы, чтобы наказали виноватых. Но я не знаю, кто виноват, я там не работала, а судить просто так — не хочу».

В годовщину аварии на кладбище она не приходит — говорит, слишком тяжёлая атмосфера. Старается навещать часто, но в другие дни.

Внуки Валентины Георгиевны, возможно, пойдут работать на Саяно-Шушенскую: старший собирается быть сварщиком, средняя планирует учиться на гидроэнергетика, самый маленький о своих мечтах пока не рассказывает.

«Мы слышали гул, но думали, что так надо»

Сотрудник ГЭС Егор Микеров — один из тех, кто выжил в катастрофе. Его кабинет находился над машинным залом, полностью затопленным в момент аварии.

Егор Микеров — один из выживших в аварии сотрудников. Фото: АиФ / Людмила Алексеева

Рано утром он пришёл на работу, снял с сигнализации кабинет, загрузил компьютер. Внезапно услышал странный гул: сначала небольшой, потом — всё усиливающийся. И хлопок. «После хлопка выключили свет, — рассказывает Егор. — У меня кабинет на цокольном этаже и самый ближайший к машинному залу. В коридор хлынул поток воды, огромный ручей. Я понял, что до запасного выхода в конце коридора я не добегу — у меня ДЦП, я инвалид детства, — рассказывает Егор. — Закрыл дверь и вылез через окно на улицу, там из двух дверей уже хлестали ручьи, воды было примерно по колено. Из соседнего здания выпрыгнула женщина, вместе с ней мы потихоньку пошли к пропускному пункту, вода всё прибывала, но нам удалось зацепиться за какой-то козырёк. Потом прибежали парни, вытащили. Посадили в машину, отправили домой».

Егор вспоминает: самое страшное — это воронки, которые образовались над открытыми подвалами, туда затягивало офисную мебель, железные сейфы, запросто могло затянуть и человека. Пару раз воронки были всего в паре метров от Егора, но повезло, удалось их обойти.

Очевидцы вспоминают, сначала шум не вызвал беспокойства. Фото: АиФ / Людмила Алексеева

Что произошло — почти никто не понимал, была догадка, что сломался шестой агрегат, потому что именно в этот день его собирались запускать. Поэтому возникшая вибрация никого не удивляла. Гул при запуске — нормальное явление. Только когда шум начал нарастать, поняли: что-то пошло не так.

Егор вспоминает: многие сотрудники приехали на ГЭС уже через два часа после аварии: люди выходили из отпуска, приезжали из других городов. Сотовая связь перестала работать уже в первый час — не выдержала перегрузки. Никого не вызывали — но все мчались к гидроэлектростанции.

«Совершенно очевидно было, что только МЧС бы не справилось, это невозможно, сколько бы людей у них ни было, поэтому помогали все, кто мог, — рассказывает Егор. — Я чудом успел дозвониться до отца и матери, сказал: собирайте вещи, думал, будет эвакуация. Утром был страшный туман, тело плотины почти не проглядывалось, были опасения, что что-то случилось с ней. Потом я понял, что она цела — в противном случае с гор начали бы сыпаться камни и булыжники».

По улице то и дело ездили кареты скорой помощи. В посёлке было пусто — все поехали к станции. Начались поиски пострадавших, которые продлились больше месяца. Егор говорит, утратил надежду гораздо раньше: «Родные верили до последнего, но я знал, что если в первые сутки людей не найдут, спасти их будет уже почти невозможно: больше 24 часов человек в воде вряд ли продержится».

Саяно-Шушинская ГЭС. Фото: АиФ / Людмила Алексеева

Егор не любит излишне драматизировать случившееся: «Да, 75 человек погибли (мы между собой считаем — 76, одна девушка была беременна, вот-вот должна была уйти в декрет). Всё это невероятное горе. Но ведь сколько людей всё-таки спаслись».

Через месяц в помещениях началась просушка и ремонт. ГЭС постепенно стали восстанавливать, люди возвращались в рабочие кабинеты, приступали к выполнению своих прямых обязанностей.

Вскоре Егор женился, у него родилась дочь: «Не могу сказать, что в тот момент я пережил какой-то колоссальный стресс, долго не мог восстановиться, — понимаете, я инвалид, я к стрессу привык с детства, может, поэтому быстро пришёл в себя, ни на что не жалуюсь. Посёлок маленький, и все эти беды мы переживаем вместе. Но жизнь продолжается, город живёт своей жизнью. Вспоминаем погибших».

Утром 17 августа 2009 года в машинном зале разрушился гидроагрегат. Все, кто там находился, погибли. Благодаря грамотным действиям работников станции была предотвращена еще более серьезная трагедия. Плотину могло прорвать. В результате расположенным ниже территориям и городам грозило затопление. Жертвы исчислялись бы тысячами.

Все последствия аварии устранены, а сама ГЭС фактически стала новой станцией, причем одной из наиболее производительных в стране.

8:30, утро понедельника, 17 августа 2009 года. У гидроагрегата номер два, всего их десять, срывает шпильки креплений - мощные болты.

«Услышал звук разрываемого металла, обернулся и увидел, как в районе второго агрегата поднимается крестовина генератора, темная такая», - вспоминает сотрудник СШГЭС Сергей Игнатов.

От эпицентра аварии Сергей Игнатов находился в каких-то 50 метрах, едва успел крикнуть женщинам-уборщицам: «Бежим!», как пошла первая волна.

Конструкцию весом почти в две тысячи тонн буквально вышвыривает из гнезда. Вода заливает машинный зал, один за другим горят генераторы, и турбины идут в разнос, разбрасывая вокруг железо и образуя воронки, засасывающие все подряд. Автоматика не срабатывает. Станция полностью обесточена. Связи почти нет.

«Конечно, предстояло, во-первых, довольно быстро разобраться. Во-вторых, сделать все, что необходимо для того, чтобы сразу, в первые часы, хотелось бы, конечно, минуты, остановить поток воды», - рассказывает Сергей Шойгу.

Для того чтобы сделать это, выжившие сотрудники ГЭС по лестницам в кромешной тьме поднимаются на верх плотины и там на гребне вручную опустить аварийные затворы, один за другим перекрыть десять водоводов, сквозь каждый из которых мог бы пройти поезд.

«После того как мы сбросили затворы, начал развеиваться туман, и мы начали видеть искореженный машинный зал, порванные ИТК. Я сам себе вопрос задавал, я сплю или это реальность, сплю или реальность», - вспоминает сотрудник СШГЭС Николай Третьяков.

В первые же часы сразу из нескольких регионов России начинает прибывать помощь. На разбор завалов и поиск людей брошены более 2,5 тысяч спасателей. В затопленных помещениях станции предположительно десятки людей. Родственники тех, кто не вышел со станции, круглосуточно дежурят во дворце культуры поселка гидроэнергетиков в ожидании хоть каких-то вестей.

«Двое суток это было самое страшное напряжение, приходить к родственникам, чтобы сказать, что мы еще не нашли», - вспоминает врио губернатора Хакасии Виктор Зимин.

Только на четвертый день удается откачать едкую смесь воды и машинного масла. Число пропавших без вести сокращается, а число погибших растет. Есть и спасшиеся.

Здесь же на ГЭС Владимир Путин дает поручения - не оставить в беде никого.

«Железо восстановим, людей не вернуть, это самая большая беда... Сейчас главное - оказать помощь людям... Выплаты детям не достигшим восемнадцати лет», - распорядился президент.

Помощь родным погибших - едва ли не с первых дней после аварии. Сначала поддержка психологов, затем выплата денежных компенсаций. Помимо миллиона рублей от владельца ГЭС - компании Русгидро, еще столько же каждая семья получила из бюджета Хакасии.

«Тогда мы составили, первый опыт был, социальный паспорт, на каждую семью. Дети, болезни, родственники, все, все про семью. И какие виды помощи мы можем им оказать. Мы всем детям дали квартиры на тот момент. Прогарантировали образование», - рассказывает Виктор Зимин.

Кому-то требовалась помощь в погашении кредитов, кто-то нуждался в жилье, кто-то в трудоустройстве. Юлия Жолоб, девять лет назад потерявшая в аварии мужа, снова вернулась на станцию, где теперь заведует местным музеем.

«Нам выплачиваются стипендии, детям которые учатся. Нас трудоустроили, мы все работаем, то есть все, что обещали, все сделано. Сейчас все сделано для того, чтобы этого никогда не повторилось, мне не страшно», - говорит Юлия Жолоб.

Как только закончилась спасательная операция, началось восстановление станции, ведь выход из строя такого энергетического гиганта едва не остановил сибирскую металлургию.

«Конечно, здесь во многом повезло или помогло, точнее так, не повезло то, что еще в советское время была создана единая энергосистема, которая перекрывала во многом друг друга, и за счет таких переключений и подключений Назаровская ГРЭС, Березовская ГРЭС, других, Красноярская ГЭС, естественно, удалось выровнять подачу электричества на такие крупные комплексы, как Саянский алюминиевый завод, Красноярский алюминиевый завод», - объяснил Сергей Шойгу.

Заказ на изготовление новых гидроагрегатов получил российский производитель силовых машин. Пока инженеры приступали к работе, решено было ремонтировать на месте то, что наименее повреждено. Избытки воды приходилось спускать через непредназначенные для работы в холодный сезон холостые водосбросы. И всю первую зиму сотрудники ГЭС вручную срезали намерзающие на плотине глыбы льда. Чтобы станция смогла регулировать весенний паводок, в сжатые сроки достроили береговой водосброс.

«Еще раз хочу вернуться к словам благодарности всем тем, кто участвовал в этой большой работе, и отдать должное и профессионализму тех, кто работал на ГЭС, их мужеству», - поблагодарил Сергей Шойгу.

Даже доставка новых турбин напоминала спецоперацию. Гигантские колеса везли из Санкт-Петербурга по Северному морскому пути, преодолевая еще две плотины. Восстановление ГЭС завершилось лишь к осени 2014 года, когда были заменены все десять гидроагрегатов.

Сейчас машинный зал станции выглядит почти так же, как и до аварии. Но изменения все-таки есть. В ходе восстановления, например, появились закрытые лестницы, по которым сотрудники могут подняться на незатопляемые отметки. Девять лет назад, когда произошла авария, всем, кто здесь находился, пришлось бежать в самый конец машзала.

Впрочем, гораздо больше невидимых изменений. Всю систему безопасности полностью пересмотрели. Автоматика ГЭС вынесена на уровень, где воды быть не может. Экстренную остановку турбин и сброс затворов теперь можно осуществить одним движением руки.

После трагедии, как рассказывают местные жители, не остался без внимания и поселок гидроэнергетиков. Реконструированы школы, открылся спортивно-оздоровительный комплекс, отремонтированы дороги. Полюбоваться на знаменитую Саяно-Шушенскую ГЭС, получившую второе рождение, снова приезжают туристы со всех уголков страны.

17 августа 2009 года в 8:13 рабочие, находившиеся в машинном зале Саяно-Шушенской ГЭС, крупнейшей гидроэлектростанции России, услышали громкий хлопок, а затем наблюдали то, во что сложно было поверить. Многотонная турбина буквально взлетела на столбе воды, круша перекрытия здания. В течение следующих нескольких минут бо́льшая часть внутренних помещений станции были стремительно затоплены. Кто (или что) виноват в гибели 75 человек - дефекты оборудования или халатность персонала? Мы расскажем, как могла случиться катастрофа подобных масштабов с гордостью советской, а потом и российской энергетики.

В 1920 году, выступая на Московской губернской партийной конференции, В. И. Ульянов (Ленин) произнес свой сакраментальный тезис «Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны». С советской властью к тому году все было уже более-менее в порядке, а вот с электричеством существовали большие проблемы. Они обострились еще сильнее с началом индустриализации: растущая взрывными темпами тяжелая промышленность отчаянно нуждалась в дешевой электроэнергии, а для этого требовалось покорять реки.

Хотя первая из крупных станций - ДнепроГЭС - появилась еще до Великой Отечественной войны, по-настоящему, в присущих Стране Советов масштабах строительство ГЭС развернулось после ее окончания. В относительно короткие сроки на службу человеку были поставлены главные реки европейской части страны - Днепр, Волга, Кама, Дон. Но основной потенциал лежал, конечно, за Уралом, где своей очереди ждали Ангара, Зея, Бурея и, конечно, великий Енисей.

Енисей - идеальная река для возведения гидроэлектростанций. На 3500 километрах своей длины она неоднократно пересекает различные горные гряды, где чрезвычайно удобно строить ГЭС целыми каскадами. Особенно подходящие условия для этого сложились в так называемом Саянском коридоре - узком ущелье в хребтах Западного Саяна. Планы по его использованию на благо народного хозяйства стали разрабатываться еще во второй половине 1950-х годов, а первые инженеры-гидростроители высадились на берегу Енисея в 1961-м. Еще через год специалисты выбрали конкретное место - Карловский створ Саянского коридора, где в будущем должна была появиться ни больше ни меньше крупнейшая ГЭС Советского Союза и одна из крупнейших ГЭС мира.

Саяно-Шушенская ГЭС действительно появилась, но для понимания масштаба объекта и сложности его сооружения необходимо добавить: строительство (от начала подготовительных работ до приема в постоянную эксплуатацию) заняло 37 лет! 37 лет практически непрерывной борьбы с суровой сибирской природой, климатом, рекой, бюрократией, перебоями с финансированием и постоянно возникавшими аварийными ситуациями. Впрочем, ни одна из них даже близко не могла сравниться с тем, что произошло в августе 2009-го.

Енисей перегородили арочно-гравитационной плотиной, не имевшей себе аналогов в Советском Союзе. В плане она представляла собой умопомрачительных размеров изогнутую бетонную трапецию с шириной основания более 100 метров, а гребня - 25 метров. Высота плотины составила 242 метра, а длина по гребню - более километра. Тысячи строителей, инженеров, геологов, энергетиков проделали колоссальную работу, чтобы приручить великую сибирскую реку. Созданная ими перемычка, на которую ушло более 9 млн кубометров бетона, при высоком уровне воды выдерживает со стороны созданного водохранилища напор 18 млн тонн воды.

Такую фантастическую нагрузку Саяно-Шушенская ГЭС способна выдержать благодаря своей конструкции. Устойчивость плотины (именно поэтому ее тип и называется арочно-гравитационным) достигается комбинацией двух факторов: ее чудовищного веса и арочной геометрии, распределяющей нагрузку на несущие стены. В качестве последних выступают скалистые берега Саянского коридора. Именно наличие подходящих природных условий обеспечило возможность возведения столь мощной ГЭС в этом месте.

Как функционирует ГЭС? Вода попадает в водоводы, расположенные в плотине, и через них поступает на лопасти гидротурбины, которая приводит в действие генераторы, вырабатывающие электроэнергию. На Саяно-Шушенской станции 10 водоводов и, соответственно, 10 гидроагрегатов мощностью 640 МВт каждый. Таким образом, общая установленная мощность этой ГЭС составляет 6400 МВт, и по этому показателю равных ей на территории бывшего Советского Союза не было и нет.

И тем не менее именно на этом энергетическом гиганте, великой стройке коммунизма, в течение нескольких десятилетий ударно возводившейся усилиями буквально всей страны, стала возможной, более того - произошла трагедия, оказавшаяся одной из крупнейших в гидроэнергетике всего мира.

Цепочка событий, приведших к катастрофе этим летним днем 2009 года, заняла секунды.

«…Я стоял наверху, услышал какой-то нарастающий шум, потом увидел, как поднимается, дыбится рифленое покрытие гидроагрегата. Потом видел, как из-под него поднимается ротор. Он вращался. Глаза в это не верили. Он поднялся метра на три. Полетели камни, куски арматуры, мы от них начали уворачиваться… Рифленка была где-то под крышей уже, да и саму крышу разнесло…» - рассказывал в интервью «Коммерсанту» один из очевидцев аварии.

Эмоции сотрудника станции можно понять. Трудно, немыслимо представить, как прямо перед тобой массивный, многотонный агрегат вырывает из шахты машинного зала и, как спичку, поднимает в воздух столб воды.

На территории здания ГЭС, где располагались все 10 гидроагрегатов, находились 116 человек, из них 52 - на уровне пола машинного зала, 63 - во внутренних помещениях на нижних уровнях (еще 1 человек работал на крыше). Большинство из них осуществляли ремонт не функционировавшего в момент катастрофы гидроагрегата №6. В 8:13 произошло, говоря сухими словами технического отчета, «внезапное разрушение гидроагрегата №2». Его обломками и частями механизма были разрушены стены и перекрытие машинного зала. Что не сделала эта шрапнель, завершил вырвавшийся на свободу Енисей.

Десятки, сотни кубометров воды, ежесекундно поступавшие в машинный зал, стремительно затопили оставшиеся гидроагрегаты и, что самое важное, внутренние помещения машинного зала. У находившихся там людей практически не было шансов спастись. В то же время на еще работавших, но затопленных гидроагрегатах произошли короткие замыкания. Они прекратили работу, что привело и к обесточиванию всей станции. В свою очередь, автоматические системы, которые должны были преградить доступ воды к гидроагрегатам в случае возникновения внештатной ситуации, сработали только на одном из них. На остальные турбины вода продолжала поступать и через водоводы, что в конечном итоге привело к повреждению одних и разрушению других.

Чтобы прекратить поступление воды в полуразрушенный машинный зал в условиях отсутствия электричества, сотрудники ГЭС были вынуждены вручную сбросить затворы водоприемников плотины. Это получилось сделать только в 9:20, через час с лишним после развития катастрофической ситуации.

Сразу же после этого возникла новая угроза, ведь Енисей оказался полностью перекрыт. К счастью, переполнения водохранилища с неприятной перспективой перелива воды через гребень плотины и даже ее возможного разрушения, что могло привести к вовсе невероятному катаклизму, удалось избежать. В 11:32 с помощью специального дизель-генератора удалось подать ток на козловой кран и открыть затворы специального водосброса. Первоначальные угрозы смогли ликвидировать. Теперь перед персоналом станции стояла задача выяснения причин аварии, а спасатели искали выживших.

К сожалению, из-за практически моментального развития катастрофы шансов у сотрудников ГЭС, находившихся во внутренних помещениях машинного зала, практически не было. Спасателям МЧС удалось обнаружить лишь двух человек, находившихся в воздушных мешках. В общей сложности в результате трагедии погибли 75 человек, еще 13 получили травмы различной степени тяжести.

Какова же причина того, что, казалось, не должно было произойти на объекте такого масштаба и такой стратегической важности никогда? Использованные на станции турбины гидроагрегатов имели большой недостаток. Две зоны их разрешенной эксплуатации (зоной называется определенное сочетание мощности турбины и напора воды) были разделены зоной, не рекомендованной для работы. В этом режиме в турбине возникали повышенные шумы и вибрации. Проблема заключалась в том, что, каждый раз переключаясь между зонами разрешенной эксплуатации при повышении или понижении своей мощности, гидроагрегаты Саяно-Шушенской ГЭС вынужденно (пусть и на короткое время) оказывались в нерекомендованной зоне, подвергаясь дополнительным вибрациям.

В гидроагрегате №2 эти вибрации, из-за которых в металлических шпильках, державших крышку турбины, накапливались усталостные деформации, превысили некий критический порог утром 17 августа. В 8:13 при очередном понижении мощности агрегата (и, соответственно, при очередном усилении вибрации) значительное количество шпилек просто внезапно одновременно разрушились. Оставшиеся узлы крепления уже не могли противостоять напору воды. Крышку турбины сорвало, саму турбину давлением выбросило в машинный зал, после чего через шахту в здание ГЭС начали поступать десятки и десятки кубометров воды. Затопление произошло стремительно.

Такова непосредственная причина катастрофы, озвученная в официальном докладе расследовавшей аварию технической комиссии. Там же были определены и конкретные виновники трагедии. Сетованиями на несовершенство конструкции гидроагрегатов дело не закончилось. Эксперты обратили внимание на вопиющую, с их точки зрения, халатность руководства Саяно-Шушенской ГЭС и персонала станции, фактически игнорировавших факт повышенных вибраций в гидроагрегате №2 и никаким образом не контролировавших накопление усталостных изменений в узлах крепления крышки его турбины. Обвиняемыми по делу о событиях 17 августа были названы семь человек из руководства станции и службы мониторинга ее оборудования. В конце 2014 года четверо из них - бывшие директор ГЭС, главный инженер и два его заместителя - получили реальные тюремные сроки.

Все они своей вины в произошедшем не признали. Например, осужденный директор станции считает, что причиной катастрофы стал при производстве турбины. Это можно было бы расценить как естественную в его ситуации попытку уйти от ответственности, переложив ее на совесть других, но на очевидные нестыковки в отчете технической комиссии указывали и многие независимые эксперты, в том числе с большим опытом работы в гидроэнергетике.

Эти специалисты отмечают, что никаких вибраций в гидроагрегате №2, которые превышали бы значения, допустимые регламентом его эксплуатации, на самом деле не было. Они были зафиксированы лишь одним датчиком из многих, к тому же неисправным. Точно так же ни один регламентный документ почему-то не требовал проведения обязательной дефектоскопии шпилек крышки турбины. Персонал просто не мог знать, что в них появились критические усталостные изменения.

Это звучит невероятно, но системы виброконтроля на крышках гидроагрегатов в машинном зале были установлены только после этой катастрофы. До трагической гибели 75 человек никого, оказывается, не интересовало, как влияет работа механизма весом в полторы тысячи тонн на эту самую крышку. Лишь после трагедии августа 2009-го выяснилось, что вся автоматика, контролирующая работу колоссальной электростанции, может быть уничтожена в течение нескольких секунд - просто затоплена водой, вызвавшей короткие замыкания. Никакого резервного электроснабжения при этом не было в принципе, и сбрасывать затворы, которые в конечном итоге и перекрыли доступ воды в водоводы, а оттуда - в машинный зал ГЭС, пришлось вручную.

Это отняло целый час. Целый час Енисей продолжал заливать здание станции, затапливать его помещения, убивать людей только потому, что при проектировании ГЭС не было предусмотрено надежное резервирование ее электроснабжения. Ведь столько людей погибло вовсе не из-за того, что гидроагрегат №2 выбросило из своей шахты, а потому, что не удалось достаточно быстро прекратить доступ воды в машинный зал.

Главный инженер проектировавшего Саяно-Шушенскую ГЭС института «Ленгидропроект» Борис Юркевич, выступая на Всероссийском совещании гидроэнергетиков спустя несколько месяцев после катастрофы, заявил: «Особенность этой аварии, которая очень сильно психологически давила на всех нас, - в том, что она произошла в штатных условиях. Она произошла, когда все работало исправно, выполнялись регламенты по ремонту, выполнялись требования по эксплуатации. Никто ничего не нарушил, станция полностью соответствовала всем нормам и требованиям, эксплуатационный персонал выполнял все предписанные регламенты. Буквально за секунду были уничтожены все системы защиты. Ехал , ни ямки, ничего. Потом раз - и развалился. Так и здесь произошло».

Сейчас все узкие места, сделавшие возможной произошедшую «в штатном режиме» трагедию, разумеется, ликвидированы, в том числе и на остальных российских гидроэлектростанциях. Вибрация турбин усиленно контролируется, шпильки их крышек проходят регулярную дефектоскопию, электроснабжение ГЭС многократно зарезервировано. Теперь «автомобиль» просто так развалиться не сможет. Страшно только, что для этого пришлось отдать 75 человеческих жизней.