Где двое молятся там я между ними. Где двое или трое собраны во имя Моё

Толкования на Мф. 18:20 Свт. Иоанн Златоуст
идеже бо еста два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреде их
См. Толкование на Мф. 18:19
Свт. Кирилл Александрийский

Поскольку Христос получившим в удел учительство дает власть решить и связывать, а склонившиеся однажды к жажде истины не обращаются [к чему- то иному], следует страшиться гласов святых, даже если присутствует немного определяющих. Ибо и в этом удостоверил нас Христос, сказав, что будет верно необязательно то, что [определят] многие, но обетовал, что даже если и двое числом согласно по внимательном рассмотрении определят [что-либо], то исполнится. Ибо Я буду с вами, говорит Он, и буду определять вместе с вами, если только двое соберутся ради Меня; ибо действенно будет, говорит, не число собравшихся, но сила благочестия и боголюбия.

Фрагменты.

Прп. Иустин (Попович)

ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них

Господь Христос весь в Церкви, как глава в Своем теле. Все, что есть в Церкви, и все, что составляет Церковь собрано во имя Святой Троицы, а в частности: во имя Господа Христа. И – в первую очередь. Ибо Он приводит к Богу Отцу по всеистинному свидетельству Самой Истины: «никто не приходитъ къ Отцу, какъ только черезъ Меня» (Ин 14, 6). И еще: где двое или трое собраны во имя Мое, тамъ Я посреди нихъ (стих 20). В Церкви Господь Христос с каждым верующим, в частности с каждыми двумя или тремя, собирающимися во имя Его. Он в каждом члене Церкви. Действительно, с каждыми двумя или тремя в Церкви, среди них, всегда вся Церковь: все Апостолы, все Мученики, все Исповедники, все Преподобные, все Бессребренники, вообще: все Святые, ибо только «со всеми святыми» (Еф 3, 18), и через всех Святых, человек и есть член Церкви. Истина над истинами: в Церкви мы все – «одно тело», все – «один хлеб», все – «одна душа», все – «одно сердце», все – «один ум», все – «одна совесть», все – «одна вера», все – «одна Истина», «все – одно в Христе Иисусе», «все – сыны Божии верой Христа Иисуса», все – один народ, народ Божий, все – одна Церковь и на небе и на земле, и для Ангелов и для людей (Гал 3, 26–28; Рим 12, 4; 1 Кор 12, 12–28 Еф 4, 4; 1 Кор 2, 16; Еф 3, 3–19; Кол 1, 12–29).

Блаж. Иероним Стридонский

ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них

См. Толкование на Мф. 18:19

Блаж. Петр Хрисолог

ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них

Есть такие люди, которые предполагают, что с собранием Церкви можно не считаться, и утверждают, будто личные молитвы предпочтительнее молитв почтенного собрания. Однако если Иисус не отказывает ни в чем столь малому собранию, как двое или трое, то разве откажет Он тем, кто молится в собрании и совете праведных в Церкви? Веруя в это, пророк хвалится, что обрел просимое, и говорит: Славлю [Тебя], Господи, всем сердцем [моим] в совете праведных и в собрании (Пс 110:1). Всем сердцем своим славит Господа тот, кто слышит в собрании праведных, что все, что он просит, будет дано ему.

Некоторые, однако, пытаются под видимостью веры оправдать собственную лень, которая и побуждает их пренебрегать собранием. Они пропускают участие во всем рвении собрания, делая вид, что посвятили молитве время, которое потратили на свои домашние заботы. Предаваясь собственным желаниям, они принижают и отвергают Божественные установления. Эти люди разрушают тело Христово, расстраивают его члены. Они не дают развиться до полноты великолепия его христопо- добному виду - тому виду, который открылся пророку в духе и который он воспел: Вид Его - паче сынов человеческих (Ис 52:14)!

Верно, люди по отдельности имеют долг личной молитвы, но его они исполнять смогут только тогда, когда соединятся с этим совершенным телом и станут украшением его. Вот какая разница есть между славной полнотой собрания и тщетностью отделения, идущей от незнания и небрежения: в спасении и славе красота всего тела выступает в единстве всех членов; а вот отделение внутренностей ведет к мерзкому, смертоносному, несущему ужас разложению.

Проповеди.

Блаж. Феофилакт Болгарский

ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них

См. Толкование на Мф. 18:19

Евфимий Зигабен

Идеже бо еста два или трие собраны во имя Мое, ту есмь посреде их

во имя Мое, т.е. ради Меня, ради заповедей Моих, а не по какой-либо другой причине. Итак, где они соберутся по этой причине, там и Я посреди их, соединяющий и охраняющий их, и исполняющий их прошения. Не сказал: буду, но тотчас же есмь. Говорят же о Боге, что среди этих Он есть, а среди тех Его нет, не потому что Он ограничен (ибо Он не ограничивается никаким местом), но потому, что сила Его пребывает в людях достойных.

Лопухин А.П.

ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них

В кодексах D, Сиросинайском и у Климента Александрийского стих этот приводится в отрицательной форме: “ибо нет двух или трех собранных во имя Мое, у которых (близ которых) Я не был бы (Я не есмь) среди них.” Здесь указывается на церковный minimum. Христос истинно присутствует среди людей даже тогда, когда двое или трое из них собираются во имя Его.

Святой Церковью читается Евангелие от Матфея. Глава 18, ст. 18-22; глава 19, ст. 1-2, 13-15.

18.18. Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе.

18.19. Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного,

18.20. ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них.

18.21. Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз?

18.22. Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз.

19.1. Когда Иисус окончил слова сии, то вышел из Галилеи и пришел в пределы Иудейские, Заиорданскою стороною.

19.2. За Ним последовало много людей, и Он исцелил их там.

19.13. Тогда приведены были к Нему дети, чтобы Он возложил на них руки и помолился; ученики же возбраняли им.

19.14. Но Иисус сказал: пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное.

19.15. И, возложив на них руки, пошел оттуда.

(Мф. 18, 18-22; 19, 1-2, 13-15)

Царство Божие есть царство мира и смирения, царство единодушия и любви. Вот почему Спаситель указывает, что прощение наших грехов зависит от нас самих, что суд Божий над нами - в нашей же власти: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе (Мф. 18, 18).

Святой праведный Иоанн Кронштадтский пишет: «Спасение твое в твоих руках, в твоей власти, человек. Будешь прощать другим обиды, погрешности, и тебе прощены будут твои грехи, и ты, со своими частыми прошениями у Бога, не отойдешь никогда от Него бедным, и будешь сподобляться от Него великих и богатых милостей. Ты простишь не многие грехи ближнему, сравнительно с твоими грехами перед Богом, а тебе Бог простит бесчисленные прегрешения».

И так как сила учеников и вообще всех верующих основывается на внутреннем духовном единении верующих между собой и с Богом, то Спаситель научает: Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18, 19-20).

Святитель Хроматий Аквилейский замечает: «Какое значение для Бога имеет единодушие и согласие братьев, мы можем судить по тому факту, что Господь ясно говорит: Отец Небесный даст все просимое, если двое или трое в согласии будут просить. Ничего нет милее Богу, чем мир между братьями; ничего нет лучше, чем единодушие и согласие…»

Слова Христа о прощении обид ближним побудили Петра просить у Него дальнейших разъяснений, а потому он спросил: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? (Мф. 18, 21). Дело в том, что раввины учили, что человек должен прощать согрешающему против него брату три раза. Петр желал, очевидно, стать выше современных ему книжников и считал, что, увеличивая количество прощений до семи раз, он заходит намного дальше в своем великодушии.

Но Господь отвечает совершенно по-другому: не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз (Мф. 18, 22). То есть Спаситель указывает, что мы должны прощать людям неограниченное количество раз, прощать постоянно и всегда. Ведь ничто из того, что приходится прощать нам, не идет ни в какое сравнение с тем, что прощает нам Бог.

Когда же Господь пришел в Иудею, к Нему приступило множество народа, в том числе женщины с детьми. Вера народа была настолько велика, что одно возложение Господом рук считалось благословением для детей. Но ученики, стараясь уберечь Христа, не допускали к Нему детей. Увидев это, Господь сказал: пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное (Мф. 19, 14).

Блаженный Феофилакт поясняет: «Учит Он и “словом”, говоря, что таковых есть Царствие Небесное, кои имеют расположение детское. Дитя не превозносится, никого не унижает, незлобиво, бесхитростно, ни в счастье не надмевается, ни в скорби не уничижается, но всегда совершенно просто. Поэтому кто живет смиренно и незлобиво и кто принимает Царствие Божие как дитя, то есть без коварства и любопытства, но с верой, тот приятен пред Богом».

Не отвергая младенцев, но с радостью принимая их, Господь научает смиренномудрию и тому, что Царствие Божие необходимо принять в свое сердце с таким же чистым, невинным и непорочным расположением духа, какое бывает у малых, нравственно не испорченных детей.

Как дети полностью доверяют родителям, так и мы, дорогие братья и сестры, должны доверять Господу, преклоняясь перед Его величием, сохраняя способность повиноваться Ему, прощать и просить оставления грехов, с благодарностью и смирением принимая Его бесценную любовь.

Помогай нам в этом Господь!

Иеромонах Пимен (Шевченко)

- следующая .

"Где двое или трое соберутся во имя Моё, там Я среди них"... Сказано было в обществе, где человек редко оставался наедине с собой. Коллективизм знал про себя, что ненормален - не случайно в Библии все явления Бога совершаются, когда человек один, и это одиночество фиксируется и подчёркивается. В Святая Святых первосвященник входил в полном одиночестве. И тут вдруг - двое или трое... Коллективизм этого боится. Он потому и коллективизм, что не любит считать "два", "три". Коллективизм знает одно числительное: "все".

Правы люди, которые отвергают всякое собирание вместе в духовной жизни. Это вам не бревно таскать - один взял толстый конец, другой тонкий, и понесли, что один не доволокёт. Бог не бревно, Его носить не надо. Он Сам носит и выносит нас. В духовной жизни собирание вместе не облегчает задачу, а неимоверно усложняет её. Правда, Бог именно этого и хочет! Он помогает решать только нерешаемые задачи, а сидеть одному и сосать лапу собственной набожности можно и без благодати.

Не следует думать, что где Христос, там вокруг выжженное пространство. Где двое или трое христиан, там не только Христос. И это не так уж плохо: попытка создать чисто духовное сообщество чревата коллективизмом (о чем подробно Бонхоффер, ). Икону не пишут по воздуху, должна быть доска и левкас.

Образ собирания пшеницы (Мф. 3, 12). Собирание не только народа, но всех расточенных (Ио. 11,52).

Своеобразным аналогом к этому изречению является изречение Евангелия от Фомы : "Иисус сказал: Там, где три бога, там боги. Там, где два или один, я с ним ". Фразу в таком виде исследователи признают бессмысленной во всяком случае, первую половину. Однако, Гарольд Этридж (Attridge) изучив один из папирусов Оксиринха с текстом этого стиха в лучах ультрафиолета предложил другое чтение: "Где трое, там нет богов, где лишь один, там Я с ним". Возможно, что первая половина фразы критикует учение о Троице: мол, где говорят о трёх богах, там нет Христа. Исследователи склонны считать, что тут Евангелие от Фомы обнаруживает свою вторичность по отношению к каноническим евангелиям: коптский и греческий тексты Фомы очень уж расходятся (коптский как раз говорит о трёх богах), и можно предположить, что тут некий гностик отредактировал Мф. 18, 20, причём по-разному в разных вариантах. "Гностическое" здесь - презрение к толпе, даже к двум или трём. Иисус там, где монах - ведь "один" - это и есть на греческом "монах". Мысль, которая очень по сердцу индивидуализму, возглашающему: "Где двое или трое, там Бога быть не может". Как будто Бог - дородный мужик, который в метро занимает сразу три места. Бог и с шестью миллиардами так уживается, что Его можно не заметить днём с огнём. (Да Бога с огнём искать - вздор, ведь Бог - такой огонь, что наш человеческий задор лишь нас и ослепит, помешав заметить Солнце). Конечно, индивидуализм прав: Иисус не любит групповухи. Правда, есть некоторая тонкость: где двое или трое верующих во Христа, там уже не двое или трое, а именно один. Этого одного можно назвать "Адам" (или "Ева" - ведь могут быть и три верующих христианки), можно назвать "Церковь" (для женского роду) или "Кагал" (для роду мужского). Просто Иисус - такой стандарт: что Им ни измеришь, всё - одно.

Иисус появляется там, где собираются двое или трое, не потому, что двое человек сильнее одного, а потому что двое или трое слабее одного там, где дело касается духа. Брёвнышко отнести легче вдвоём, ненавидеть легче вдвоём (ненависть занятие сугубо материальное), а любить легче одному. Бывают соавторы в прозе, но не в поэзии. У отчётов о лабораторных экспериментах иногда полусотня авторов, но у теории относительности - один Эйнштейн. Самый лёгкий брак тот, в котором нет второго участника. Правда, многие с удовольствием променяли бы эту невыносимую лёгкость на иго бремени.

Так что абсолютно правы те, кто делает вывод, что в Бога глупо веровать коллективно. Сидеть в своей душе и не высовываться - хуже будет. Знаете юмореску про то, что пиво лучше женщин? Есть ещё вариант про то, чем онанизм лучше брака.

Если бы, конечно, не эти слова Иисуса. Нет, Спаситель не утверждает, что Он только там, где двое или трое. Монашество - святое дело! Заперся в санузле и помолился; такие санузлы специально называют "совмещённые".

Спаситель, что совсем плохо, не утверждает, что Он всегда там, где двое или трое. Может запросто и не прийти.

Люди мешают друг другу, а Бог мешает людей. Месить тесто сподручнее одному, играть на рояле тоже, но всё-таки дуэт или трио не случайно придумали. Человек месит тесто, Дух Божий делает хлеб Телом Христовым. О чем, собственно, просить людям, которые собрались вдвоём или втроём? О том, чтобы не поссориться, всё остальное приложится. Ну не о приросте же роста курса! Хотя, впрочем, почему бы и нет... Впрочем, прирост роста есть следствие, в конечном счёте, всё того - чтобы не поссориться. Вот Бог и мирит двоих, троих, четверых, да ещё китайцы, итого к обеду семь миллиардов, а вечером уже десять наберётся. Мирит, мешая, перемешивая, утрамбовывая и растягивая, ставя в печку и вынимая из печки. Людям друг с другом этогоделать категорически нельзя - это Божия прерогатива (не уверен, что такое "прерогатива" - наверное, что-то вроде ухвата, рогатины).

Комментарии (введение) ко всей книге «От Матфея»

Комментарии к главе 18

ВВЕДЕНИЕ К ЕВАНГЕЛИЮ ОТ МАТФЕЯ

СИНОПТИЧЕСКИЕ ЕВАНГЕЛИЯ

Евангелия от Матфея, Марка и Луки обычно называют синоптическими Евангелиями. Синоптическое происходит от двух греческих слов, которые означают видеть вместе. Следовательно, вышеупомянутые Евангелия получили это название потому, что в них описаны одни и те же события из жизни Иисуса. В каждом из них, правда, есть какие-то дополнения, или кое-что опущено, но, в общем, они основаны на одном и том же материале, и расположен этот материал тоже одинаково. Поэтому их можно записать параллельно столбцами и сравнить между собой.

После этого становится совершенно очевидным, что они очень близки друг другу. Если, например, сравнить рассказ о насыщении пяти тысяч (Мат. 14,12-21; Map. 6,30-44; Лук. 5.17-26), то это один и тот же рассказ, изложенный почти одними и теми же словами.

Или взять, например, еще рассказ об исцелении расслабленного (Мат. 9,1-8; Map. 2,1-12; Лук. 5,17-26). Эти три рассказа настолько похожи друг на друга, что даже вводные слова, "сказал расслабленному", стоят во всех трех рассказах в этой же форме в одном и том же месте. Соответствия между всеми тремя Евангелиями настолько близки, что приходится либо сделать вывод, что все трое брали материал из одного источника, либо двое основывались на третьем.

ПЕРВОЕ ЕВАНГЕЛИЕ

Изучая вопрос более тщательно, можно себе представить, что первым было написано Евангелие от Марка, а два других - Евангелие от Матфея и Евангелие от Луки - основаны на нем.

Евангелие от Марка можно разделить на 105 отрывков, из которых в Евангелии от Матфея встречаются 93, а в Евангелии от Луки - 81. Лишь четыре из 105 отрывков Евангелия от Марка не встречаются ни в Евангелии от Матфея, ни в Евангелии от Луки. В Евангелии от Марка 661 стих, в Евангелии от Матфея 1068 стихов, и в Евангелии от Луки - 1149. В Евангелии от Матфея приведено не менее 606 стихов из Марка, а в Евангелии от Луки - 320. Из 55 стихов Евангелия от Марка, которые не воспроизведены у Матфея, 31 все же воспроизведены у Луки; таким образом, лишь 24 стиха из Марка не воспроизведены ни у Матфея, ни у Луки.

Но не только смысл стихов передан: у Матфея использованы 51%, а у Луки - 53% слов Евангелия от Марка. И Матфей и Лука следуют, как правило, расположению материала и событий принятому в Евангелии от Марка. Иногда у Матфея или у Луки есть отличия от Евангелия от Марка, но никогда не бывает так, чтобы они оба отличались от него. Один из них всегда соблюдает порядок, которому следует Марк.

ДОРАБОТКА ЕВАНГЕЛИЯ ОТ МАРКА

Ввиду того, что Евангелия от Матфея и от Луки по объему намного больше Евангелия от Марка, можно подумать, что Евангелие от Марка - это краткое переложение Евангелий от Матфея и от Луки. Но один факт указывает на то, что Евангелие от Марка - самое раннее из них всех: если можно так сказать, авторы Евангелий от Матфея и от Луки совершенствуют Евангелие от Марка. Возьмем несколько примеров.

Вот три описания одного и того же события:

Map. 1,34: "И Он исцелил многих, страдавших различными болезнями; изгнал многих бесов".

Мат. 8,16: "Он изгнал духов словом и исцелил всех больных".

Лук. 4,40: "Он, возлагая на каждого из них руки, исцелял

Или возьмем другой пример:

Map . 3,10: "Ибо многих Он исцелил".

Мат . 12:15: "Он исцелил их всех".

Лук . 6,19: "... от Него исходила сила и исцеляла всех".

Приблизительно такое же изменение отмечается и при описании посещения Иисусом Назарета. Сравним это описание в Евангелиях от Матфея и от Марка:

Map . 6,5.6: "И не мог совершить там никакого чуда... и дивился неверию их".

Мат . 13,58: "И не совершил там многих чудес по неверию их".

У автора Евангелия от Матфея не хватает духу сказать, что Иисус не мог совершить чудес, и он изменяет фразу. Иногда авторы Евангелий от Матфея и от Луки опускают маленькие намеки из Евангелия от Марка, которые могут как-то умалить величие Иисуса. В Евангелиях от Матфея и от Луки опущены три замечания, имеющиеся в Евангелии от Марка:

Map. 3,5: "И воззрев на них с гневом, скорбя об ожесточении сердец их..."

Map. 3,21: "И услышавши, ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя".

Map. 10,14: "Иисус вознегодовал..."

Все это ясно показывает, что Евангелие от Марка написано раньше других. В нем дан простой, живой и прямой рассказ, а на авторов Евангелий от Матфея и от Луки уже начинали оказывать воздействие догматические и теологические соображения, и потому они более тщательно выбирали слова.

УЧЕНИЕ ИИСУСА

Мы уже видели, что в Евангелии от Матфея 1068 стихов, а в Евангелии от Луки - 1149 стихов, и что 582 из них - повторение стихов из Евангелия от Марка. Это значит, что в Евангелиях от Матфея и от Луки намного больше материала, чем в Евангелии от Марка. Исследование этого материала показывает, что более 200 стихов из него почти идентичны у авторов Евангелий от Матфея и от Луки; так, например, такие отрывки, как Лук. 6,41.42 и Мат. 7,3.5; Лук. 10,21.22 и Мат. 11,25-27; Лук. 3,7-9 и Мат. 3, 7-10 почти совершенно одинаковы. Но вот где мы видим различие: материал, который авторы Евангелий от Матфея и от Луки взяли из Евангелия от Марка, касается почти исключительно событий из жизни Иисуса, а эти дополнительные 200 стихов, общие для Евангелий от Матфея и от Луки, касаются не того, что Иисус делал, а то, что Он говорил. Совершенно очевидно, что в этой своей части авторы Евангелий от Матфея и от Луки черпали сведения из одного и того же источника - из книги высказываний Иисуса.

Эта книга больше не существует, но богословы назвали ее КБ, что значит Quelle, по-немецки - источник. В те дни эта книга должна была иметь чрезвычайно большое значение, потому что это была первая хрестоматия по учению Иисуса.

МЕСТО ЕВАНГЕЛИЯ ОТ МАТФЕЯ В ЕВАНГЕЛЬСКОЙ ТРАДИЦИИ

Здесь мы подходим к проблеме Матфея апостола. Богословы согласны с тем, что первое Евангелие не есть плоды рук Матфея. Человеку, бывшему свидетелем жизни Христа, не нужно было бы обращаться к Евангелию от Марка, как к источнику сведений о жизни Иисуса, как это делает автор Евангелия от Матфея. Но один из первых церковных историков по имени Папий, епископ иерапольский, оставил нам следующее чрезвычайно важное известие: "Матфей собрал высказывания Иисуса на еврейском языке".

Таким образом, мы можем считать, что именно Матфей написал книгу, из которой как из источника должны черпать все люди, желающие узнать, чему учил Иисус. Именно потому, что так многое из этой книги-источника было включено в первое Евангелие, ему было дано имя Матфея. Мы должны быть вечно благодарны Матфею, когда вспоминаем, что ему мы обязаны Нагорной Проповедью и почти всем, что мы знаем об учении Иисуса. Другими словами, автору Евангелия от Марка мы обязаны нашим знанием о событиях жизни Иисуса, а Матфею - знанием сути учения Иисуса.

МАТФЕЙ-МЫТАРЬ

О самом Матфее мы знаем очень мало. В Мат. 9,9 мы читаем о его призвании. Мы знаем, что он был мытарем, - сборщиком налогов, - и потому все должны были страшно ненавидеть его, потому что иудеи ненавидели соплеменников, служивших победителям. Матфей должен был быть в их глазах предателем.

Но у Матфея был один дар. Большинство учеников Иисуса были рыбаками и не обладали талантом излагать слова на бумаге, а Матфей должен был быть специалистом в этом деле. Когда Иисус призвал Матфея, сидевшего у сбора пошлин, он встал, и, оставив все, кроме своего пера, последовал за Ним. Матфей благородно употребил свой литературный талант и стал первым человеком, описавшим учение Иисуса.

ЕВАНГЕЛИЕ ИУДЕЕВ

Посмотрим теперь на главные особенности Евангелия от Матфея, чтобы при его чтении обратить на это внимание.

Во-первых, и прежде всего, Евангелие от Матфея - это Евангелие, написанное для иудеев. Оно было написано иудеем, чтобы обратить иудеев.

Одна из главных целей Евангелия от Матфея заключалась в том, чтобы показать, что в Иисусе исполнились все ветхозаветные пророчества и, потому, Он должен быть Мессией. Одна фраза, вновь повторяющаяся тема, проходит через всю книгу: "Так сбылось, что Бог говорил через пророка". Эта фраза повторяется в Евангелии от Матфея не менее 16 раз. Рождение Иисуса и Его имя - исполнение пророчества (1, 21-23); а также бегство в Египет (2,14.15); избиение младенцев (2,16-18); поселение Иосифа в Назарете и воспитание там Иисуса (2,23); сам факт того, что Иисус говорил притчами (13,34.35); триумфальный въезд в Иерусалим (21,3-5); предательство за тридцать сребреников (27,9); и бросание жребия за одежды Иисуса, когда Он висел на Кресте (27,35). Автор Евангелия от Матфея поставил своей главной целью показать, что в Иисусе воплотились ветхозаветные пророчества, что каждая деталь жизни Иисуса была предвещена пророками, и, тем самым, убедить иудеев и заставить их признать Иисуса Мессию.

Интерес автора Евангелия от Матфея обращен прежде всего к иудеям. Его сердцу ближе и дороже всего их обращение. Хананеянке, обратившейся к Нему за помощью, Иисус сперва ответил: "Я послан только погибшим овцам дома Израилева" (15,24). Посылая двенадцать апостолов возвещать благую весть, Иисус сказал им: "На путь к язычникам не ходите и в город Самарянский не входите, а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева" (10, 5.6). Но не надо думать, будто это Евангелие всеми возможными способами исключает язычников. Многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом в Царствии Небесном (8,11). "И проповедано будет Евангелие Царствия по всей вселенной" (24,14). И именно в Евангелии от Матфея дан Церкви приказ выступить в поход: "Итак, идите, научите все народы" (28,19). Это, конечно, очевидно, что автора Евангелия от Матфея в первую очередь интересуют иудеи, но он предвидит день, когда соберутся все народы.

Иудейское происхождение и иудейская направленность Евангелия от Матфея видны также в его отношении к закону. Иисус пришел не для того, чтобы разрушить закон, а чтобы исполнить его. Не пройдет и мельчайшая часть закона. Не надо учить людей нарушать закон. Праведность христианина должна превосходить праведность книжников и фарисеев (5, 17-20). Евангелие от Матфея написал человек знавший и любивший закон, и видевший, что в христианском учении ему есть место. Кроме того, надо отметить очевидный парадокс в отношении автора Евангелия от Матфея к книжникам и фарисеям. Он признает за ними особые полномочия: "На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак, все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте" (23,2.3). Но ни в одном другом Евангелии они не осуждаются так строго и последовательно, как у Матфея.

Уже в самом начале видим мы беспощадное разоблачение саддукеев и фарисеев Иоанном Крестителем, назвавшим их по рождением ехиднины (3, 7-12). Они жалуются, что Иисус ест и пьет с мытарями и грешниками (9,11); они заявляли, что Иисус изгоняет бесов не Божьею силою, а силою князя бесовского (12,24). Они замышляют погубить Его (12,14); Иисус предостерегает учеников беречься не закваски хлебной, а учения фарисейского и саддукейского (16,12); они подобны растениям, которые будут искоренены (15,13); они не могут различать знамений времени (16,3); они - убийцы пророков (21,41). Во всем Новом Завете нет другой такой главы, как Мат. 23, в которой осуждается не то, чему учат книжники и фарисеи, а их поведение и образ жизни. Автор осуждает их за то, что они совсем не соответствуют учению, которое проповедуют, и совсем не достигают установленного ими и для них идеала.

Автора Евангелия от Матфея также очень интересует Церковь. Из всех синоптических Евангелий слово Церковь встречается только в Евангелии от Матфея. Только в Евангелии от Матфея включен отрывок о Церкви после исповедания Петра в Кесарии Филипповой (Мат. 16,13-23; ср. Map. 8,27-33; Лук. 9,18-22). Лишь у Матфея говорится о том, что споры должны решаться Церковью (18,17). Ко времени написания Евангелия от Матфея Церковь стала большой организацией и действительно важнейшим фактором в жизни христиан.

В Евангелии от Матфея особенно отразился интерес к апокалиптическому; другими словами, к тому, что Иисус говорил о Своем Втором Пришествии, о конце мира и Судном дне. В Мат. 24 дано намного более полное изложение апокалиптических рассуждений Иисуса, чем в любом другом Евангелии. Только в Евангелии от Матфея есть притча о талантах (25,14-30); о мудрых и неразумных девах (25, 1-13); об овцах и козлах (25,31-46). Матфей проявлял особый интерес к последнему времени и к Судному дню.

Но это не самая важная особенность Евангелия от Матфея. Это в высшей степени содержательное Евангелие.

Мы уже видели, что это апостол Матфей собрал первое собрание и составил хрестоматию Иисусова учения. Матфей был великим систематизатором. Он собирал в одном месте все, что он знал об учении Иисуса по тому или другому вопросу, и потому мы находим в Евангелии от Матфея пять больших комплексов, в которых собрано и систематизировано учение Христова. Все эти пять комплексов связаны с Царством Божиим. Вот они:

а) Нагорная проповедь или Закон Царствия (5-7)

б) Долг руководителей Царствия (10)

в) Притчи о Царствии (13)

г) Величие и прощение В Царствии (18)

д) Пришествие Царя (24,25)

Но Матфей не только собирал и систематизировал. Надо помнить, что он писал в эпоху, когда еще не было книгопечатания, когда книг было мало и они были редки, потому что их нужно было переписывать от руки. В такое время лишь сравнительно немногие люди имели книги, и потому, если они хотели знать и использовать рассказ об Иисусе, должны были запомнить его.

Поэтому Матфей всегда так располагает материал, чтобы читателю было легко запомнить его. Он располагает материал по тройкам и семеркам: три вести Иосифа, три отречения Петра, три вопроса Понтия Пилата, семь притч о Царствии в главе 13, семикратное "горе вам" фарисеям и книжникам в главе 23.

Хороший пример тому - родословная Иисуса, которой открывается Евангелие. Цель родословной - доказать, что Иисус сын Давида. В древнееврейском нет цифр, их символизируют буквы; кроме того, в древнееврейском нет знаков (букв) для гласных звуков. Давид на древнееврейском будет соответственно ДВД; если это принять как цифры, а не как буквы, их сумма составит 14, и родословная Иисуса состоит из трех групп имен, в каждой из которых по четырнадцати имен. Матфей делает все возможное, чтобы расположить учение Иисуса таким образом, чтобы люди могли усвоить и запомнить его.

Каждый учитель должен быть благодарен Матфею, потому что написанное им - это прежде всего Евангелие для обучения людей.

У Евангелия от Матфея есть еще одна особенность: доминирующей в нем является мысль Иисуса-Царя. Автор пишет это Евангелие чтобы показать царственность и царское происхождение Иисуса.

Родословная должна с самого начала доказать, что Иисус - сын царя Давида (1,1-17). Этот титул Сын Давидов употреблен в Евангелии от Матфея чаще, чем в любом другом Евангелии (15,22; 21,9.15). Волхвы пришли посмотреть на Царя Иудейского (2,2); триумфальный въезд Иисуса в Иерусалим - это сознательно драматизированное заявление Иисусом Своих прав как Царя (21,1-11). Перед Понтием Пилатом Иисус сознательно принимает царский титул (27,11). Даже на Кресте над Его головой стоит, хоть и издевательски, царский титул (27,37). В Нагорной Проповеди Иисус цитирует закона, а потом опровергает его царственными словами: "А Я говорю вам..." (5,22. 28.34.39.44). Иисус заявляет: "Дана мне всякая власть" (28,18).

В Евангелии от Матфея мы видим Иисуса-Человека, рожденного быть Царем. Иисус проходит по его страницам, как бы одетым в царские пурпур и золото.

ЛИЧНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Глава 18 Евангелия от Матфея имеет большое значение для сферы христианской этики, потому что в ней говорится о тех свойствах, которые должны отличать личные отношения христиан. Подробно мы будем останавливаться на этих отношениях по мере того, как мы будем изучать в главе раздел за разделом, но сперва рассмотрим всю главу целиком. В ней выделены семь качеств, которые должны характеризовать личные отношения христиан.

1. Во-первых, скромность, смирение (18,1-4). Только человек, смиренный, как ребенок, может быть гражданином Царствия Небесного. Личное честолюбие, личный престиж, известность, личная выгода - вот качества, несовместимые с жизнью христианина. Христианин - это человек, забывший свое "я" в преданности Иисусу Христу и в служении своим собратьям.

2. Во-вторых, ответственность (18,5-7). Самый страшный грех - учить грешить других, особенно если эти другие - более слабый, более молодой или менее опытный брат. Самое суровое наказание отвел Бог для тех, кто ставит камень преткновения на пути других. Христианин всегда сознает, что несет ответственность за то, какое воздействие оказывают на других его жизнь, его дела, его слова, его пример.

3. Далее следует самоотречение (18,8-10). Христианин подобен спортсмену, которому не кажется слишком тяжелым никакой метод тренировки, если он дает ему возможность получить приз; он подобен студенту, жертвующему наслаждениями, удовольствиями и досугом для достижения поставленной цели. Христианин готов отсекать от жизни все, что мешает ему оказывать совершенное повиновение Богу.

4. Забота о каждом в отдельности (18,11-14). Христианин понимает, что Бог заботится именно о нем, и что он сам тоже должен заботиться о каждом в отдельности. Христианин никогда не оперирует понятием массовости и народа, он мыслит в категориях человеческой личности. Для Бога нет неважного человека и для Него никто не потерян в толпе; для христианина важен каждый человек, как дитя Божье, которое, если потеряется, надо найти. Евангелизация - это христианская забота и ее движущая сила.

5. Это дисциплина (18,15-20). Христианская доброта и христианское всепрощение не значат, что должно позволить заблуждающемуся поступить так, как ему хочется. Такого человека надо направить и поправить и, если потребуется, наказать и направить вновь на путь истинный. Но такое наказание должно всегда осуществляться с чувством покорной любви, а не с чувством самодовольного осуждения. Оно всегда должно накладываться в желании примирения и исправления, а не в стремлении отомстить.

6. Чувство братства (18,19.20). Можно даже сказать, что христиане - это люди, которые молятся вместе. Они люди, которые, сообща, ищут волю Божью, которые в братстве и в сообществе слушают и почитают Бога. Индивидуализм совершенно чужд христианству.

7. Это дух всепрощения (18,23.35). Христианин потому прощает своим собратьям, что он сам прощен. Он прощает других так же, как его Христос простил.

БУДЬТЕ КАК ДЕТИ (Мат. 18,1-4)

Это очень интересный и многозначительный вопрос, на который дан такой же содержательный ответ. Ученики спросили, кто больший в Царствии Небесном. Иисус призвал ребенка и сказал, если они не обратятся и не станут подобными этому ребенку, то вообще не войдут в Царствие Небесное.

Ученики спросили: "Кто будет большим в Царствии Небесном?" и уже сам факт, что они задали этот вопрос, показал, что они еще и представления не имели о том, что такое Царство Небесное. Иисус сказал: "Если не обратитесь". Он предупреждал их, что они идут не тем путем, не к Царствию Божью, а совершенно в противоположном направлении. В жизни все зависит от того, к чему человек стремится, какие он ставит перед собой цели. Кто стремится к исполнению своих честолюбивых планов, к достижению личной власти, к обладанию престижем, самовозвышению, тот идет в противоположную сторону, потому что быть гражданином Царствия Небесного, значит совершенно забыть свое "я", и провести свою жизнь в служении, а не в достижении власти. До тех пор, пока человек важнейшим в мире считает свою жизнь, он стоит спиной к Царствию Небесному; если он хочет достичь Царствия Божия, то должен повернуться и встать лицом к Иисусу Христу.

Иисус призвал ребенка. Согласно легенде, этот ребенок вырос и стал Игнатием Антиохийским, впоследствии великим слугой Церкви, крупным писателем и, наконец, мучеником за Христа. Игнатию было дано имя Теофорос, в русской православной церкви его называют Игнатием Богоносцем. Согласно легенде он получил это имя потому, что Иисус посадил его к Себе на колени. Может быть, оно так и было, но, ведь может быть, что вопрос задал Петр, и Иисус поднял и посадил в середину маленького сына Петра, потому что нам известно, что Петр был женат (Мат. 8,14; 1 Кор. 9,5).

Итак, Иисус сказал, что дитя имеет характерные черты, отличающие гражданина Царствия Небесного. У ребенка много прекрасных отличительных черт: способность удивляться, пока он еще не смертельно устал от зрелища чудес мира; способность забывать и прощать, даже тогда, когда взрослые и родители, как это часто бывает, обращаются с ним несправедливо; невинность, и потому, как прекрасно выразился Ричард Гловер, ребенок должен только учиться, а не разучиваться, только делать, а не переделывать. Вне всякого сомнения, Иисус думал и об этом; но какими бы чудесными эти черты ни были, не они занимают главное место в мыслях Иисуса. У ребенка есть три великих качества, которые делают его символом граждан Царствия Небесного.

1. Во-первых, и, прежде всего - скромность, которая является главной идеей этого отрывка. Ребенок не старается выставиться вперед; он, наоборот, пытается стушеваться позади. Он не стремится занять выдающееся положение; он скорее хочет остаться в неизвестности. Лишь тогда, когда ребенок подрастает и начинает приобщаться с миром, с его жестокой борьбой за обладание призами и за первые места, пропадает его инстинктивная скромность.

2. Во-вторых, зависимость. Для ребенка зависимость является совершенно естественным состоянием. Он никогда не думает, что сможет сам совладать с жизнью. Он совершенно согласен быть полностью зависимым от тех, кто его любит и заботится о нем. Если бы люди осознали и признали свою зависимость от Бога, в их жизнь вошли бы новая сила и новый покой.

3. И, наконец, доверие. Ребенок инстинктивно чувствует свою зависимость и также инстинктивно доверяет, что его родители удовлетворяют все его потребности. Пока мы дети, мы не можем купить себе ни пищи, ни одежды, ни содержать свой дом, и все же мы никогда не сомневаемся в том, что будем накормлены и одеты, и что дома нас ждут кров, тепло и уют. В детстве мы отправляемся в путешествие, не имея денег на проезд и не задумываясь о том, как мы доберемся до конечной цели, но нам и в голову не придет усомниться в том, что родители наши надежно доставят нас туда.

Скромность ребенка - это образец для поведения христианина по отношению к своим собратьям, а детское чувство зависимости и доверчивости - образец для отношения христианина к Богу, Отцу всех.

ХРИСТОС И ДИТЯ (Мат. 18,5-7.10)

При истолковании этого отрывка есть одна трудность, о которой нельзя забывать. Как мы часто видели, Матфей постоянно объединяет учение Иисуса по большим тематическим разделам. В начале этой главы он собрал элементы учения Иисуса на тему дети; и не надо забывать, что иудеи употребляли слово дитя, ребенок в двойном смысле. Во-первых, они употребляли его буквально, для обозначения маленького ребенка, но учителя обычно называли сыновьями или детьми, своих учеников. И потому слово дитя, ребенок имеет также значение новообращенный, начинающий в вере, человек, который только что начал верить, еще неустановившийся и нетвердый в вере, который только что вступил на правильный путь и еще может быть легко совращен с него. В настоящем отрывке слово дитя очень часто значит и маленький ребенок и начинающий на пути христианской веры.

Иисус говорит, что всякий, кто примет одно такое дитя во имя Его, тот принимает Его Самого. Оборот во имя Мое может иметь одно из двух значений. Оно может означить: а) ради Меня. Заботу о детях люди проявляют именно ради Христа. Наставить ребенка, воспитать ребенка в том духе, в котором он должен идти по жизни - это делается не только ради ребенка, но и ради Самого Иисуса, б) Оно может означить благословение, а это значит - принять ребенка и произнести над ним имя Иисуса. Кто приводит ребенка к Иисусу и Его благословении, тот делает христианское дело.

Фраза принять дитя тоже может иметь несколько значений.

а) Она может иметь не столько значение принять ребенка, сколько значение принять человека, обладающего детской скромностью. Иисус вполне мог иметь в виду, что важнее всего для жизни не те, кто пробивает себе дорогу и взобрался на вершину пирамиды, сталкивая всех других со своей дороги, а спокойные, скромные, простые люди с детским сердцем.

б) Он может иметь значение радушно принимать у себя ребенка, заботиться о нем, любить его, учить и воспитать его. Помогать ребенку хорошо жить и лучше знать Бога - значит помогать Иисусу Христу.

в) Но эта фраза может иметь и другое, совершенно прекрасное значение. Она может иметь значение видеть в ребенке Христа. Дело в том, что учить буйных, непослушных, неспокойных детей может быть изматывающей работой. Удовлетворять физические потребности ребенка: стирать его одежду, перевязывать порезы и ушибы, готовить для него еду - это может быть не привлекательное дело, но никто в мире не оказывает такой помощи Иисусу Христу, как учитель малого ребенка и утомленная и вечно неуспевающая мать. Такие люди увидят блеск в серых буднях, если они иногда будут видеть в ребенке Самого Иисуса.

ВЕЛИКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ (Мат. 18,5-7.10 (продолжение))

Но лейтмотив этого отрывка - огромная ответственность каждого из нас.

1. В нем подчеркивается, как страшно учить грешить других. Справедливо сказать, что никто не грешит без всякого повода и приглашения, а повод или приглашение часто исходят от собрата. Человек прежде почувствует искушение ко греху, кто-то должен побудить его сделать зло, кто-то должен толкнуть его на запретный путь. Иудеи считали, что самый непростительный грех - учить грешить других, и потому человек может получить прощение за свои грехи, потому что их последствия, некоторым образом, ограничены; но если научить грешить другого, то он в свою очередь может научить этому еще другого и, таким образом, открывается бесконечная цепь грехов.

Нет в мире ничего более ужасного, чем лишить кого-то невинности, и, если у человека осталась хоть капля совести, она всегда будет его преследовать. Рассказывают об одном умирающем старике. Он был очень встревожен, и наконец, его убедили поведать причину. "Когда я в детстве играл с мальчиком, - сказал он, - мы однажды повернули указатель на дорожном перекрестке так, что он показывал в обратную сторону, и я наблюдал сколько людей мы тогда отправили в неправильном направлении". Учить других грешить - всем грехам грех.

2. В нем подчеркивается, какое страшное наказание ждет тех, кто учит грешить других; такому человеку было бы лучше, если бы повесили ему на шею мельничный жернов и утопили в море.

Мельничный жернов - это в данном случае милос оникос. Иудеи мололи зерно ручной мельницей, состоящей из двух круглых камней - жерновов. Зерно мололи дома, и в каждом доме можно было видеть такую мельницу. Верхний камень, который вращался над нижним, был снабжен ручкой, и он обычно был такого размера, чтобы его могла вращать женщина, потому что она и молола зерно необходимое в домашнем хозяйстве. А милос оникос был таких размеров, что для его вращения нужен был осел (оное, по-гречески - осел, милое - жернов). Сам размер жернова показывает весь ужас осуждения.

Кроме того, в греческом тексте скорее говорится, что такого человека было бы лучше утопить далеко в открытом море, а не в глубине морской. Иудеи боялись моря; для них небеса были местом, где нет моря (Отк. 21,1). Человека, который учит грешить других, было бы лучше утопить далеко в самом одиноком из всех пустынных мест. Более того, сама картина утопающего приводила иудея в ужас. Утоплением иногда казнили римляне, а иудеи - никогда. В глазах иудея это было символом полного уничтожения. Когда раввины учили, что язычники и все языческое будут окончательно уничтожены, они говорили, что все должно быть "брошено в море". У историка Иосифа Флавия ("Иудейские древности" 14,15.10) есть ужасное описание галилейского мятежа, во время которого галилеяне утопили всех сторонников Ирода в глубинах Галилейского моря. Сама эта идея рисовала в представлении иудеев картину полного разрушения и уничтожения. Иисус здесь тщательно выбирал слова, чтобы показать, какая судьба ждет того, кто учит грешить других.

3. В нем есть предостережение, предупреждающее любого рода отговорки и увертки. Мы живем в мире, полном соблазнов и грехов; никто не может избежать соблазнов к греху, особенно тогда, когда человек выходит в мир из дома, в котором он был защищен от всякого дурного влияния. Иисус говорит: "Это действительно так. Этот мир полон искушения; это неизбежно в мире, в который пришел грех, но это не снижает ответственности человека, который сам является камнем преткновения на дороге более молодого или новообращенного человека".

Мы знаем, что этот мир искушает, и поэтому долг христианина удалять камни преткновения и никогда не быть самому причиной того, чтобы они оказывались на дороге у других. Это грех даже ставить человека в такое положение или окружение, где он встретит такой камень преткновения. Христианин не может просто вести самодовольный и летаргический образ жизни в обществе, где сами условия жизни не дают молодому человеку возможности избежать искушения греха.

4. И, наконец, этот отрывок подчеркивает особую важность детей. "Ангелы их на небесах, - говорит Иисус, - всегда видят лице Отца Моего Небесного". В эпоху Иисуса у иудеев была сильно развита ангелология. В их представлении свой ангел есть у каждого народа, у каждой природной силы: у ветра, грома, молнии, дождя. Они даже доходили до того, что говорили, что у каждой травинки есть свой ангел. И они верили также, что у каждого ребенка есть свой ангел-хранитель.

Сказать, что эти ангелы видят лицо Бога в небесах - значит сказать, что у них есть право прямого доступа к Богу в любое время. Эта картина отображает ситуацию при большом царском дворе, где лишь любимые царедворцы, министры и чиновники могут попасть непосредственно к царю. В глазах Бога дети имеют такое большое значение, что их ангелы-хранители всегда имеют право непосредственного доступа в самое присутствие Бога.

Для нас огромная ценность ребенка всегда должна быть связана с заложенными в нем возможностями. Все зависит от того, как и чему его учили и обучали. Может быть, заложенные в нем возможности никогда не реализуются; может быть, они будут задушены и зачахнут; хорошие возможности могут быть обращены на злые цели, или же они будут развиты так, что мир зальет новую, сильную волну энергии.

В каждом ребенке заложены неограниченные возможности добра и зла. На родителях, учителях, христианской Церкви лежит величайшая ответственность контролировать, чтобы эти динамические возможности были реализованы для доброго. Задушить их, оставить их нераскрытыми, обратить их в злую силу - это грех.

ХИРУРГИЧЕСКОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО (Мат. 18,8.9)

Этот отрывок можно понимать в двух смыслах. Можно понимать, что он относится лично к каждому, что для того, чтобы избежать наказания Божьего лучше пойти на любую жертву и любое самоотречение.

Мы должны ясно представлять себе, что это наказание за собой влечет. Здесь это наказание названо вечным, а слово вечный тесно связано с представлением иудеев о наказании. В греческом это слово айониос. В Книге Еноха говорится о вечном осуждении, об осуждении навечно, о наказании навечно и о муке вечной, об огне, который горит вечно. Историк Иосиф Флавий называет ад вечной тюрьмой. В Книге Юбилеев говорится о вечном проклятии, в Книге Варуха о том, что "не будет ни возможности возврата, ни предела времени".

Во всех этих отрывках употреблено слово айониос, но мы не должны забывать, что оно значит. В буквальном смысле оно значит принадлежащий векам; слово айониос по-настоящему может быть употреблено лишь по отношению к Богу. Это слово значит намного больше, чем просто бесконечность.

Наказание айониос - это наказание, которое приличествует Богу и которое может наложить только Бог. Когда мы думаем о наказании, мы можем лишь сказать: "Судия всей земли поступит ли неправосудно?" (Быт. 18,25). Наши человеческие представления здесь бессильны; все лежит в руке Божьей.

Но у нас есть один ключ. В отрывке говорится о геенне огненной. Геенна - это Енномова долина, начинавшаяся под горой, на которой стоит Иерусалим. Она была навечно проклята, потому что на этом месте в эпоху царей иудеи-отступники приносили своих детей в жертву в огне языческому богу Молоху. Царь Иосия осквернил и подверг проклятию это место. Впоследствии это стало местом свалки Иерусалима, своего рода большой мусоросжигательной печью. Там всегда горели отбросы и там всегда стоял дым и тлел огонь.

Это было место, куда сбрасывали и где уничтожали все ненужное. Другими словами, наказание Божье ждет тех, кто не приносит никакой пользы; кто не вносит никакого вклада в жизнь; кто тормозит жизнь, вместо того, чтобы двигать ее вперед; кто тянет ее вниз, вместо того, чтобы возвысить ее; кто ставит другим палки в колеса, вместо того, чтобы вдохновлять их на великие дела. Новый Завет учит, что бесполезность влечет за собой гибель. Бесполезному человеку, человеку, оказывающему дурное влияние на других; человеку, само существование которого не может быть ничем оправдано, грозит наказание Божье, если он не устранит из своей жизни все это зло.

Но, возможно, что этот отрывок надо понимать не как относящийся лично к каждому из нас, а как относящийся ко всей Церкви. Матфей уже употреблял это высказывание Иисуса в совсем другом контексте в Мат. 5,30. Различие же здесь может быть в том, что весь отрывок касается детей, и возможно, детей в вере. Возможно, что смысл этого отрывка таков: "Если в церкви есть кто-то кто оказывает плохое влияние, кто подает плохой пример, тем, кто еще молод в вере, чья жизнь и поведение причиняет ущерб церкви, его следует вырвать с корнем и выбросить вон". Вполне может быть, что смысл этого отрывка именно таков. Церковь - тело Христово; чтобы это тело было здоровым и несло здоровье другим, необходимо удалять все, что несет в себе семена разъединяющей и ядовитой инфекции.

Одно совершенно очевидно: будь-то в человеке или в Церкви, необходимо удалять все, что может совращать ко греху, каким бы болезненным это удаление ни было, потому что тех, кто даст разрастись этим семенам, постигнет кара. Вполне возможно, что в этом отрывке подчеркивается как необходимость самоотречения каждого христианина, так и дисциплины в христианской Церкви.

Неделя 6 по Пятидесятнице.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Есть разные типы единства людей. Толпу – случайное объединение в случайном месте некоторого количества человеческих душ – даже и нельзя назвать объединением. Толпа похожа на гору картофелин, ссыпанных в погреб: каждая картофелина и хороша видом, и приятна на вкус, но ничего, кроме видовой общности, их не соединяет. Коллектив, который по понятным причинам обожествлялся служителями не так давно рухнувшего в нашей стране нового безбожного культа, – это уже иной вид единства. В коллективе человеческие единицы объединены общностью своих эгоистических интересов, и хоть им нет в общем дела друг до друга, однако они держатся друг за друга, потому что так проще зарабатывать себе хлеб насущный, так проще – и дешевле – отдыхать, обучаться, защищаться от врагов. Но стоит исчезнуть общей цели, стоит кануть в лету тому, что прежде объединяло, как коллектив распадается, оставляя в душе лишь воспоминания, из которых ничего уже нельзя построить.

Церковь – не толпа и не коллектив. Здесь единство другого рода – это по сути дела единство органическое, то есть, в полном смысле слова, единство организма, когда каждый член, каждый орган связан с другими естественно-необходимым образом: умри листья, не выживут и корни; засохни корни, погибнет и ствол. В Церкви целое не может обойтись без частей, а части не могут существовать без целого, потому Христос и говорит Своим ученикам: «Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают» (Ин.15.5,6). Христос – Глава Церкви, отсюда ясно, что без Сына Человеческого, без Сына Божия Церковь существовать не может и немедленно вырождается в коллектив или просто толпу, а в таком качестве, она, конечно, не смогла бы простоять на земле неколебимо две тысячи лет, «врата ада» (Мф.16.18) давно бы одолели её!

Однако для того, чтобы Церковь жила, мало даже Божественной Воли Сына Человеческого, потому что Бог не может спасти человека насильно, против его воли, потому что Всемогущество Божие исключает насилие, потому что оно основано на Свободе. И для того, чтобы люди образовали не просто толпу, не некий коллектив, а чтобы «собралась Церковь» (1 Кор.11.18), нужно благой и святой Воле Божьей соединиться с волей человеческой. Чтобы Сын Божий мог действовать в «роде сем прелюбодейном и грешном» (Мк.8.38), нужно, чтобы люди собрались вместе не для решения задач практической жизни, а для того, чтобы быть со своим Богом. «Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф.18.20), – говорит нам наш Спаситель.

Там Церковь, где Бог посреди людей, собранных во имя Божие. Если же человек с человеком сходится для иных целей, то пусть они хоть все стены увешают иконами, пусть хоть через слово, к месту и не к месту, поминают имя Божие, а всё они останутся группой честолюбцев, всё у них будет получаться из этого собрания то политическая партия, то редколлегия иллюстрированного журнала. И эти сообщества собранных «во имя своё», понятно, не способны не то что спасти кого-нибудь, они и существуют-то всего лишь в продолжение исторического мгновения, «и память их погибнет» (Прем.4.19).

Друзья расслабленного, которые принесли несчастного больного к ногам Иисусовым, сам этот больной и Врач душ и телес – все вкупе волей Божией и волей человеческой собрались в единство Церкви, которая одна способна творить чудеса исцеления и прощения грехов. Собрались не как толпа, объединенные общностью сиюминутных интересов, или, скажем, производственный коллектив. Все они были собраны воедино любовью. С Сыном Божиим всё понятно без объяснений: Он есть Любовь по определению, потому что только по любви к страдающему и заблудившемуся человеку Бог благоволил Сам стать человеком и принять на Себя «зрак раба» (Флп.2.7). Но и те, кто принёс несчастного больного к ногам Иисуса, и они сделали это из жалости, из сочувствия к его страданиям, а стало быть, из любви к нему. Ибо «любовь милосердствует»! И страдающий тяжким недугом принял этот самоотверженный в полном смысле слова труд своих друзей по любви. Ибо «любовь долготерпит… всему верит, всего надеется» (1Кор.13.4,7)!

Всё это видели книжники, исследователи и почитатели Закона, которые так и не смогли стать единством в вере, надежде и любви ни со своим страждущим соплеменником, ни с теми добрыми людьми, которых чувство человеческой солидарности заставило отложить свои важные дела, пожертвовать своим временем и послужить ближнему, соединившись с ним в любви и сострадании. Книжники видели всё, но увидели только богохульство, точно так же как и посторонние наблюдатели видят в нашей церкви всё, но усматривают только грех, только слабости структуры, только человеческие немощи. Ты им про спасение души, а они тебе – про жирных попов, обманывающих простодушный народ.

Для того, чтобы понять, где мы – в Церкви или «на стране далече» (Лк.15.13), чтобы определить с кем мы – с расслабленным и его друзьями или с книжниками, бросившими упрёк в богохульстве Самому Сыну Божию, нужно попытаться понять, что мы видим в Церкви, что открылось нам в этой удивительной, превосходящей разум человеческий реальности, – Ковчег спасения или всего лишь сообщество очарованных честолюбцев. Аминь.